Защита Гурова

Гуров и Огарков виделись во второй раз, в первый раз встречались в тюрьме, в кабинете полковника, куда сыщик пришел по звонку непосредственного начальника Огаркова, беседа тогда состоялась сухая и короткая. Гуров просил о встрече с осужденным Тимуром Яндиевым, полковник ничего не спросил, встречу разрешил, но был явно недоволен, пробормотал: «Блатное дело… Не положено».

Сегодня, когда генерал Орлов позвонил Огаркову и попросил принять полковника Гурова по личному вопросу, начальника тюрьмы словно подменили. Он живо, даже радостно, ответил:

– Льва Ивановича? Да за ради бога, всегда рад, пусть сегодня и приезжает.

Сыщики были приятно удивлены, порассуждав, пришли к мысли, что отношение полковника изменилось из-за выступления газетенки и нескольких слов комментатора Александра Турина, который сказал их в передаче «Герой дня» в интервью с пресс-секретарем. Интервью велось, естественно, вокруг здоровья Президента, когда комментатор неожиданно спросил:

– Значит, сегодня Президент активно готовится к операции и текущими делами практически не занимается?

– Так сказать нельзя, архиважные вопросы с премьером Президент, конечно, решает. Но работа строго ограничена во времени.

– Архиважные? – Турин изобразил удивление. – А газеты пишут, что Президент рассматривал прошения о помиловании…

– Извините, – перебил пресс-секретарь, – давайте не будем тиражировать на многочисленную аудиторию досужие сплетни.

Полковник Огарков был начальником тюрьмы тридцать лет, пресса и телевидение особым вниманием его не баловали, когда газета опубликовала наглую дезинформацию, старый служака реагировал болезненно, словно это лично его обвинили в нарушении закона. Визит сыщика Гурова, о котором Огарков слышал достаточно, пришелся вовремя.

Теперь они мирно ужинали, говорили о милицейских болячках, существа вопроса не касались. Как у всяких людей, служивших давно, у них нашлась масса старых знакомых, к сожалению, говорить о многих приходилось в прошедшем времени. Одни умерли, другие доживали свой век на пенсии.

– Игорь Семенович, а журналисты вам не досаждают? – спросил Гуров. – Ведь вы человек уникальный, о вас, вашем доме, ваших друзьях роман написать можно.

Лежавший у порога Волк ощерился, обнажая огромные клыки.

– Видал, даже Волк твоему вопросу улыбается. – Огарков в маленькие прозрачные чашки налил крепчайшего чая. – Вот к чифиру пристрастился, а чашки эти мне старушка дворянка подарила. Вроде взятки. Я ее внуку досрочное освобождение выбил, его к червонцу под крышей приговорили, мальчонка доходил. Я вижу, не доживет бабуля, я и расстарался.

– Семеныч, – неожиданно густым красивым басом произнес Соня. – Странное дело, первый раз вижу, Волк гостя нашего признал. Гляди, спиной повернулся и морду лапой прикрыл. Диво.

– Одной породы. Волки. – Огарков подвинул Гурову фигурную деревянную пепельницу. – Кури, не мучайся. Я сам завязал, но дымок люблю. Так скажи, чего вокруг моего Тимура делается, чем он тебе интересен?

– Коротко или подробно? – спросил Гуров.

– Коротко, не пойму, сам спрошу.

– Тимур никого не убивал, его втемную использовали.

– Случается, – равнодушно заметил Огарков. – Сколь мы таких в расход пустили, даже мне не сосчитать. Это только те, что официально реабилитированы, а если по правде, один господь знает. – И он широко перекрестился на икону. – Тебе парня не спасти. Борис его никогда не помилует.

– А в камере его убить могут?

– Давно не случалось. – Огарков поднял голову, и Гуров увидел яркие голубые глаза без всяких эмоций, равнодушные. – Из-за больших денег всякое случается.

– Отравить легче, – сказал Гуров.

– Легче, – согласился Огарков. – А ты сильно чеченов любишь?

– За Россию болею.

– Громко сказано, громко. – Хозяин повернулся к сидевшему в громадной качалке Соне. – Кто там способен?

– Сколько денег? – спросил Соня. Гуров вновь удивился красоте его голоса.

– Много, – Гуров пожал плечами. – Миллион долларов.

Соня не ответил, закрыл глаза.

– Надо понимать, за миллион любой отравит? – Гуров начал уставать от хозяев, для которых чужая жизнь давно потеряла цену.

– Зачем обижать? – спокойно спросил Огарков. – Мы с Соней никакие деньги не возьмем, хоть банк российский притащи, – и неожиданно рассмеялся, а Соня недовольно забурчал. – Не буду, не буду я твой сейф вспоминать, – заверил хозяин, не удержался и пояснил: – Соня по молодости однажды сейф уволок…

Соня, видимо, обиделся, поднялся и вместе с Волком вышел на улицу. Двигались оба совершенно бесшумно. Гуров не сдержал любопытства, спросил:

– У вашего Волка когти с мизинец, стучать должны?

– Поджимает, хитрец, на земле выпустит, – пояснил хозяин. – А ты совсем не любопытен, полковник. Существуют вопросы, которые задают буквально все. Ты не задал ни одного. Почему на правах приятеля у меня живет рецидивист?

– Ему надоела тюрьма, но и расстаться с ней он не в силах, – ответил Гуров. – А рядом с вами он и на свободе, и в тюрьме.

– А почему такого здорового амбала зовут женским именем?

– Отбыл в мокром карцере, вернулся в камеру, поел, спал несколько суток, – сказал Гуров.