Защита никогда не успокаивается

Судья Вызански предложил присяжным представить себя на краю пропасти шириной в десять футов. На другой стороне, сказал он, находится обвинение. Чтобы преодолеть пропасть, нужна доска длиннее десяти футов. Если кто-либо из свидетелей заслуживает достаточного доверия, чтобы сыграть роль доски такой длины, тогда обвинение возможно. Но если не окажется ни одного свидетеля — доски нужной длины, то пропасть не преодолеть. В этом случае не существует законных средств скрепить несколько досок вместе.

В своем почти часовом напутствии судья также обратил внимание на то, что всех тринадцать свидетелей обвинения «могли подтолкнуть» к опознанию Келли или Пэт Диафарио. Насколько же, спросил он, то ли по глупости, то ли преднамеренно сузили почтовые власти круг подозреваемых?

— Мы слышали от обвинения, — продолжал судья, — что это все незаинтересованные свидетели. Можно ли в данном случае верить в незаинтересованных свидетелей? Многие из них знали, что за раскрытие преступления обещана награда в сто пятьдесят тысяч долларов. Разве не следует в подобной ситуации особенно тщательно взвешивать мотивы человеческих поступков?

Присяжные совещались меньше часа. Вердикт «невиновен» никого не удивил.

Эпилог

Джек Келли был по-своему сложным человеком, во всяком случае, в его характере было немало противоречивого. Однажды, гуляя с Чарли Циммерманом, они прошли мимо почтового фургона.

— Если бы я надумал грабить фургон, — сказал Келли, — то уж не этот. Здесь у одного охранника оружие, у другого — деньги. Тот парень, у которого оружие, психологически свободен в своих решениях. Когда в одной руке пистолет, а в другой — мешок с деньгами, это гораздо сложнее. Не знаешь, за что хвататься в первую очередь.

Он говорил это с улыбкой, и собеседнику оставалось только гадать: в шутку он… или всерьез?

С другой стороны, как-то вечером он позвонил мне страшно расстроенный сообщением в вечерней газете.

— Эта женщина из Дорчестера, она шла к мужу в госпиталь ветеранов войны. Он умирает. Какие-то молокососы сбили ее с ног, сломали очки и украли сумочку. Это ужасно!

— Конечно, ужасно, — согласился я, — но нельзя же принимать все так близко к сердцу.

— На электрический стул таких сажать надо, вот что, — сказал он. — У тебя там есть кто-нибудь в конторе?

— Да, конечно. Вот Курт сидит рядом.

— Ага, хорошо. В общем они украли у этой женщины тридцать восемь монет. Запиши-ка ее имя и адрес. Пусть Курт отнесет ей пятьдесят долларов. Дай ему деньги, я тебе завтра верну. Да, еще запиши координаты моего окулиста. Скажи, чтобы обратилась к нему, а счет за очки пусть пришлют на мое имя. Может, Курт сходит прямо сейчас?

Года через полтора закон добрался-таки до Джека Келли. Речь тоже шла об ограблении фургона. Но у полиции не хватило доказательств, и Джек выступал по делу свидетелем обвинения. Он кое-что рассказал и о других известных ему делах.

Но Келли никогда не сознался, что принимал участие в Плимутском почтовом ограблении. Его вынуждены были оправдать за недостатком улик. Почтовые власти выдвигали против него множество обвинений, но ничего не смогли доказать наверняка. Деньги так и не нашли. Тайна Великого плимутского почтового ограбления навсегда осталась нераскрытой.

Тот, кто душил

Предположим, человек кого-то задушил…

— Предположим, человек кого-то задушил, — сказал Джордж Нассер, — ну, например, тот парень, который убил всех этих женщин. Мог бы он напечатать свою историю и заработать на этом?

Мы сидели в комнате ожидания для заключенных окружного суда Эссекса, который только что удовлетворил наше ходатайство продлить Нассеру срок наблюдения в Бриджуотерской психиатрической клинике. Прежде чем ответить на вопрос, я посмотрел на Нассера, высокого, стройного человека, которого я защищал по делу об убийстве.

— До или после того, как его судили?

— До, — сказал Нассер.

Я улыбнулся.

— Опубликовать-то можно, но делать этого не стоит. Боюсь, что признание в форме книги будет считаться совершенно добровольным и вполне приемлемым в качестве доказательства. Кроме того, я подозреваю, что таким образом автор отправит себя на электрический стул.

— Я все это передам, — сказал Нассер. — Я обещал тому парню в Бриджуотере спросить вас. Он хотел, чтобы вы пришли поговорить с ним, но ведь вы очень заняты.

Во мне проснулось любопытство.

— А как его зовут?

— Альберт Де Сальво, — ответил Нассер.

29 сентября 1964 года, около шестнадцати часов, высокий темноволосый мужчина в коричневом пальто всадил нож в спину Ирвина Хилтона, рабочего бензозаправки в Эндовере, штат Массачусетс. Хилтон упал на колени и повернулся лицом к нападающему. Если он просил сохранить ему жизнь, это было бесполезно. Человек в пальто вытащил автоматический револьвер 22-го калибра и всадил в стоящую на коленях жертву шесть пуль.