Защита никогда не успокаивается

Я, как и любой адвокат, твердо придерживаюсь принципа, что любое заявление, сделанное средствам массовой информации, которое может оказать влияние на результат судебного процесса, является нарушением профессиональной этики. Именно поэтому в этой книге ничего не говорится о деле капитана Эрнеста Медины. Но в случае моего выступления по радио о Ричарде Чайковски никакого суда даже не предполагалось. Более того, я был уверен, что Чайковски говорит правду, и опасался за Тома Ричардса. Разоблачение заговора могло положить конец попыткам властей получить информацию подобным способом. Я считал, что, рассказав об этом, всего лишь воспользовался правом на свободу слова, и к тому же в чрезвычайных обстоятельствах.

Не мог я понять и возражений против моего участия в шоу Бишопа и Карсона. Я считал, что Копполино был осужден неправильно, и знал, как страдает его семья от того, что вердикт стал известен всей стране. (Сомневаюсь, что средства массовой информации разобрались в уликах против Карла хоть немного лучше присяжных.) Самое главное, я надеялся, что это выступление привлечет внимание ученых, поможет найти новых экспертов. Поскольку дело Копполино уже разбиралось двумя судами присяжных и судья Сильвертус принял решение о новом суде, мне казалось маловероятным, чтобы что-то сказанное на телевизионном шоу могло оказать давление на апелляционный суд — особенно после всех догадок и предположений, высказывавшихся прессой в течение почти целого года.

И, наконец, я действительно собирался писать книгу и заключил контракт с литературным агентом: автор, собирающийся сам защищать свои права на литературном поприще, ничуть не лучше адвоката, представляющего в суде свои собственные интересы: его клиент тоже дурак.

В тот момент мои объяснения, видимо, удовлетворили комиссию. После этой встречи разбирательство прекратилось, и мне выдали нужное свидетельство.

Тем временем дело Метцнера шло своим чередом. В 1966 году в газетах штата Нью-Джерси появились публикации об убийстве молодой женщины по имени Джудит Каванах. Это дело стало сенсацией по двум причинам: поговаривали, что имел место обмен женами и муж жертвы, Пол Каванах, работал в издательстве Метцнера в Вейне, штат Нью-Джерси. Гарольд Метцнер, молодой издатель, опубликовал серию статей, в которых пытался доказать связь сотрудников Джона Тевоса, прокурора округа Пассаик, с преступным миром.

29 июня 1967 года Гарольд Метцнер был обвинен в убийстве Джуди Каванах. На следующий день его отец попросил меня защищать сына. То, что происходило дальше, оказалось одним из самых позорных судебных процессов, в которых мне когда-либо приходилось участвовать.

Все обвинение против Гарольда Метцнера основывалось на показаниях одной заключенной, бывшей проститутки по имени Жаклин Натоли. Она заявила, что Метцнер говорил о своем участии в убийстве Джуди Каванах одному мелкому жулику Габриэлю Де Франко по кличке Джонни-гуляка. Сам Де Франко, к сожалению, уже не мог ничего сказать — 6 октября 1966 года ему, в лучших гангстерских традициях, перерезали глотку. Несмотря на то что показания «понаслышке», подобные тем, что дала мисс Натоли, в любом суде считаются неприемлемыми, Метцнер был взят под стражу без права быть выпущенным под залог. Больше того. Прокуратура под влиянием следователя Джозефа Муччисо старалась доставить как можно больше неприятностей людям, имевшим отношение к защите. Некоторым из них пришлось поздно ночью, совершенно неожиданно для себя, предстать перед большим жюри: им почти открыто заявили, что если они не дадут устраивающие обвинение показания, то могут сами оказаться за решеткой. После того как Метцнер представил алиби на ту ночь, когда произошло убийство, свидетеля алиби тут же обвинили в даче под присягой ложных показаний. Неприятности возникли даже у следователя, ведшего наше дело, Стефана Делани. (С ним, как и с Энди Тэни, я познакомился в деле Бостонского удушителя.) У него заболела спина, потом боли усилились, и он отправился к врачу, не подозревая, что компаньон этого человека — член большого жюри. Неожиданно Стива обвинили в попытке оказать давление на большое жюри. Кроме того, постоянно раздавались угрозы отдать под суд представителей защиты, включая меня и адвоката из Нью-Джерси Леонарда Гарта, теперь ставшего окружным федеральным судьей.

11 октября 1967 года Метцнера обвинили еще и в убийстве Габриэля Де Франко. Тридцатилетний заключенный Эдвард Ленни указал на него, на человека по имени Винцент Кирни и Джона Де Гроота, сержанта полиции из Клифтона, штат Нью-Джерси. Рассказанная им запутанная история скорее напоминала старые детективные киноленты. Ленни якобы присутствовал при убийстве и заявил, что Де Франко убрали за что-то связанное с делом Каванах.