Защита никогда не успокаивается

К вечеру священника разыскали в штате Нью-Йорк. Он отказался обсуждать дело по телефону, но обещал на следующее утро приехать в Ист-Кембридж. Нам оставалось только ждать. Мы не могли знать наверняка, чьи слова он опровергнет: лейтенанта Вильсона или Луиса Дюбуа. Но мы точно знали, что, если он погубит репутацию Дюбуа, он наверняка погубит и Джорджа Эджерли.

На следующее утро мы полчаса дожидались в суде, но о действиях священника ничего не было известно. Потом судейский чиновник пригласил нас к судье Дьюингу. Джон Дроуни и Фрэнк Монарски сели с одной стороны, Тобин, МакКарти, Маллен и я — с другой.

— Джентльмены, — сказал судья, — я беседовал с этим священником по его личной просьбе, а также потому, что, насколько я понял, таково желание обеих сторон. Правильно?

Мы кивнули.

— Он подтвердил, что знает и лейтенанта Вильсона, и Дюбуа. Я рассказал ему о противоречивых показаниях, и он заявил, что Вильсон говорит неправду, а слова Дюбуа полностью соответствуют истине.

Услышав такое, защита была не в состоянии сохранять спокойствие, но судья Дьюинг жестом остановил нас.

— Минутку, — сказал он. — Все не так просто. Дело в том, что вчера вечером лейтенант Вильсон позвонил священнику и попросил его не являться в суд, поскольку показания святого отца погубят его. Тот считает, что эту информацию он получил в порядке исповеди и не хочет давать об этом показания под присягой. Собственно говоря, он вообще не хочет давать никаких показаний, и, поскольку он явился добровольно, а не был вызван повесткой, его нельзя принудить к даче показаний. Какие будут предложения?

Я знал, что мне надо. Я хотел привести этого священника к присяге. Я жаждал крови Вильсона. Заведомо ложные показания по делу, где речь идет о смертной казни, наказываются пожизненным заключением, и этот лживый пес его заслужил. С другой стороны, я понимал, что священник имеет право не разглашать тайну исповеди.

Тобин, однако, был опытнее меня и лучше знал присяжных. Он пошел на компромисс — согласился на стипуляцию, то есть заявление, с которым согласна противная сторона и которое можно использовать вместо показаний под присягой. Обычно вопрос об истинности того, что в нем содержится, не ставится, речь идет лишь о том, что, если свидетеля вызовут, его показания будут такими-то и такими-то. После этого стороны могут оспаривать истинность этого заявления.

— Это кажется мне разумным решением, — заметил судья Дьюинг.

Тобин был уверен, что простого сообщения о том, что священник помнит встречу в полицейском участке и подтверждает показания Дюбуа по всем существенным моментам, будет достаточно. Я понимал, что Тобин, вероятно, прав, но не хотел полностью уступать.

— Джон, — прошептал я, — готов спорить, они хотят этой стипуляции больше, чем мы. Плохо только, что ею закончится допрос свидетелей. Если мы выступим с речью сегодня, у Монарски будет целая ночь для того, чтобы искать в ней зацепки, и завтра утром он нам устроит! Давайте согласимся на стипуляцию, если они согласятся отложить дело до завтра.

Он одобрительно улыбнулся.

— Хорошо, — сказал он. — Из тебя выйдет настоящий адвокат.

Он изложил наши условия, и обвинение согласилось. В открытом судебном заседании присяжным сообщили, что, если бы священник появился, он подтвердил бы показания Дюбуа. Это оказалось эффектной драматической развязкой. Теперь оставались только прения сторон и нужно было решить, кто будет выступать в защиту Джорджа Эджерли. В некоторых штатах каждый из адвокатов, участвующих в деле, может дать свое заключение; в Массачусетсе от каждой стороны выступает по одному представителю.

Я хотел представлять нашу сторону. Но дело вел Тобин, и я понимал, что решать этот вопрос должен он.

Когда мы спросили Эджерли, тот предоставил решать это Джону.

— Если вы чувствуете себя нормально, можете выступать, — ответил он Тобину, — я за вас. Но если вы хотите, чтобы это сделал малыш, я не против. Я совсем не хочу, чтобы вы угробили себя из-за этого дела.

Тобин долго молчал. Наконец он повернулся ко мне.

— Как ты считаешь, ты достаточно хорошо знаком с делом, чтобы выступать? И с той частью показаний, которую не слышал?

— Думаю, да.

Я прочитал все протоколы суда и просмотрел с Джорджем все свидетельские показания.

— Ну, хорошо, — сказал Тобин. Он выглядел усталым. — Сегодня мы пойдем к тебе в контору и еще раз просмотрим дело. Набросай план своей речи. Завтра будешь выступать.