Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве

Понятно также, что формирование социального государства происходит не путем банального самоустранения государства от управления обществом. Такого рода устранение государства может привести лишь к распространению бандитизма, самоуправства более сильных субъектов по отношению к слабым и пустой декларативности якобы имеющихся у граждан прав и свобод. Зачастую общество, да и отдельный человек не решают самостоятельно свои проблемы не по причине иждивенчества, нежелания самостоятельно их решать, а из-за отсутствия каких как-либо эффективных рычагов воздействия на ситуацию с целью ее разрешения, что усугубляется, если нарушителем оказывается само государство. Самостоятельное гражданское общество, способное договариваться и решать проблемы вне постоянного обращения к государству, формируется постепенно, при создании адекватных для этого условий, но такими условиями, очевидно, не может быть отречение государства от общества, а должно быть его самоограничение и ясное осознание своей служебной роли. Государство и общество должны развиваться совместно, особенно это важно тогда, когда общество в силу исторических причин не привыкло к самостоятельности. В такой ситуации государство должно поощрять цивилизованную самостоятельность общества, но ни в коем случае не удалять суды как высшую форму защиты прав и интересов настолько, чтобы они для общества стали недоступными; недопустимо также устранять их и путем выхолащивания гарантий правосудия, оставляя вместо суда по сути лишь его пустую оболочку. Еще раз напомню, что, говоря об увеличении судейского корпуса, мы имели в виду наше государство в его теперешнем состоянии, с теми насущными проблемами, которые у него имеются в настоящее время. Речь шла не о наращивании административного, бюрократического аппарата вообще, а именно о расширении качественного и независимого судейского корпуса, в котором, как и в содержащем гарантии правосудия порядке рассмотрения дела, у общество в настоящее время испытывает насущную потребность[365].

В свое время приверженец либеральных взглядов, сторонник открытого гражданского общества, противник недемократических политических режимов профессор В.А. Туманов в одном из интервью заметил: «…экономия на суде – это то же самое, что экономия на медицине. Не нужно этого делать. Это дороже обходится», и я в этом полностью с ним солидарен[366].

В обеспечении доступности независимого суда нет ничего патерналистского, есть исключительно социальное. Патерналистский подход можно обнаружить в другом, и в частности в отдельных процессуальных механизмах рассмотрения дела. Например, именно патернализм проявляется при допущении обращения в суд или обжалования судебного акта вне воли лица, имеющего материальной интерес в деле, и при возможности последнего самостоятельно инициировать судебный процесс или движение дела в проверочных инстанциях; в необоснованно широких возможностях суда выходить за пределы заявленных требований и т. д., однако в современном процессе подобного рода недостатков не так уж много.

Почему-то законодатель не хочет слышать и предложений о разгрузке судебной системы, например, путем изъятия из вeдения судов дел о вынесении судебных приказов и включения их в компетенцию иных лиц при надлежащей регламентации их деятельности. Всё это допустимо при условии, что сохранится возможность рассмотрения правового вопроса в рамках развернутой судебной процедуры.

Заслуживает как минимум внимания и обсуждения идея о допущении передачи некоторых дел особого производства (например, об установлении фактов, имеющих юридическое значение) в компетенцию нотариата[367]. Думается, что такое решение вопроса не уменьшает доступность правосудия, поскольку если когда-либо будет обнаружен или возникнет спор о праве, то соответствующий факт, так или иначе, будет устанавливать суд в рамках искового производства. При этом в данном случае, по нашему мнению, поскольку деятельность органов и лиц, осуществляемая в рамках несудебных форм (в том числе и нотариата), не обеспечена теми гарантиями, которые присущи полноценной судебной деятельности, вряд ли можно поддержать идеи ученых и уже имеющиеся в законе положения о допущении освобождения от доказывания в суде тех обстоятельств, которые были установлены вне суда, или о приоритетной по сравнению с другими доказательственной силе отдельных доказательств, например, актов нотариуса, что по сути означает возвращение к однажды отвергнутой правосудием формальной оценке доказательств. В данном случае заметим, что пришедшая на смену формальной оценке доказательств их свободная оценка позволяет в максимально возможной степени осуществить наиболее качественную их оценку в рамках режима, исключающего или по крайней мере минимизирующего возможность искажения получаемой из доказательства информации, и служит в определенном смысле проявлением независимости суда, в том числе от выводов, сделанных любыми другими субъектами, по вопросам наличия тех или иных искомых фактов.