— А вы не знаете, мой принц? Она умерла ещё до того, как я попал на этот крейсер. У неё оказались тяжёлые проникающие раны и глубоко промороженные руки и ноги. Но я сделал всё, что просил от меня ваш командир телохранителей. Я уложил тело ровно на постели, накрыл лицо кислородной маской, а торс одеялом. И потом заявил в командирской рубке, что раненая видела преступника и готова опознать, но до завтрашнего утра её нельзя беспокоить из-за слабости… Мой принц, чтобы вы знали, вообще-то как врач я — нейтральная сторона и не должен вмешиваться в конфликты и кому-то подыгрывать, но я тоже живой человек и хочу наказать виновных в смерти этой совсем молодой девочки.
— Я благодарен вам, Никозид Брандт, и постараюсь сделать так, чтобы виновные в её смерти понесли заслуженное наказание. Что же касательно отказа от кристаллов — у вас квалификация одного из лучших врачей в области реабилитационной медицины, и мне наверняка потребуется ваша помощь, но в целом моё решение вы поняли — я полностью завязал!
Сигнал вызова разбудил меня глубокой ночью, прервав важный разговор. Или это был просто сон, и разговор с Георгием Иннокентиевичем мне приснился?
Едва взглянув на вызывающего, я резко собрался и подтвердил вызов.
— Мой принц, преступник обезврежен. Вы оказались правы, он пришёл через вентиляционную шахту.
— Скажи мне, что он жив! Мне нужно поговорить с этой тварью!
— Да, мой принц, он жив. Я лишь оглушил и связал его. Сейчас я подготовлю его к допросу и под охраной ваших солдат доставлю на «Королеву Греха».
— Только не переусердствуй с подготовкой! У людей руки хоть и не связаны напрямую с речевыми функциями, но без рук говорить он будет недолго.
— Я понял, мой принц, — хамелеон отключился.