Защита прав потребителей в обязательствах по возмездному оказанию туристских услуг

Таким образом, законодательное определение понятия «услуга» не приводит исчерпывающих признаков услуги как предмета рассматриваемого обязательства. В этой связи данное определение не позволяет выявить различия между категориями «услуга» и «работа», которые являются, безусловно, близкими между собой. Поэтому для разграничения «работ» и «услуг» необходимо обратиться к специальному законодательству.

Анализ действующего законодательства свидетельствует, что в одних нормативных актах под услугой понимается как взаимодействие исполнителя и потребителя услуг (обслуживание), деятельность, процесс оказания услуги (т. е. выполнение определенной работы) самим исполнителем[31], так и результат деятельности (действия)[32]. Однако данных критериев явно недостаточно для определения услуги как правовой категории, установления отличия деятельности по оказанию услуг от деятельности по выполнению работ.

Определенная ясность в разграничение понятий «услуга» и «работа» вносится Налоговым кодексом Российской Федерации (далее – НК РФ), который в п.5 ст.38 установил, что услугой для целей налогообложения признается деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реа Услуги – это продукт деятельности, предназначенный для продажи, обмена или иного введения в оборот // Федеральный закон от 13 марта 2006 г. № 38-Φ3 «О рекламе» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 12. Ст.1232. лизуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности[33].

Таким образом, материальное выражение результата деятельности положено в основу разграничения работ и услуг как объектов налогообложения.

Следовательно, благодаря приведенному определению можно выделить следующие отличия деятельности по оказанию услуг от деятельности по выполнению работ: отсутствие материального результата деятельности по оказанию услуг; результаты такой деятельности реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности.

Становлению современного понимания услуги в качестве самостоятельной правовой категории предшествовала многолетняя дискуссия среди представителей отечественной гражданско-правовой науки относительно соотношения услуги с понятием «работа». Господствующая в литературе на тот период точка зрения разделяла категории «услуги» и «работы». В этой связи одна группа ученых отстаивала тезис о самостоятельном существовании категории «услуга», а также договора на оказание услуг (О.С. Иоффе, Е.Д. Шешенин, М.В. Кротов, М.И. Брагинский, В.Ф. Яковлев, Е.А. Суханов[34] и др.), понимая под услугой «деятельность, не имеющую материального результата, но создающую определенный полезный эффект»[35], «деятельность, не связанную с созданием материальных благ и не имеющую овеществленного результата»[36]. Другая группа ученых рассматривала услугу как «непередаваемое, неразрывно связанное с деятельностью услугодателя благо»[37].

Третья группа ученых не считала оправданным противопоставление в гражданском праве понятий «услуга» и «работа», считая услугу категорией несамостоятельной, являющейся либо разновидностью, видом работы, либо родовым понятием по отношению к работе (Ю.Х. Калмыков, А.Ю. Кабалкин, И.Л. Брауде[38]).

Усугубляло существующее положение то, что в советский период в гражданском законодательстве отсутствовало законодательное регулирование услуги как объекта соответствующего обязательства, соответственно, невозможно было провести дифференциацию правового регулирования отношений по выполнению работ и оказанию услуг, что позволяло рассматривать услуги как разновидность работы, а работу – как разновидность услуги.

Данные обстоятельства требовали от сторонников признания услуги в качестве самостоятельной категории поиска специальных признаков, позволяющих отделить услуги от работ.

Наиболее значимым в литературе считается определение услуги как деятельности, не имеющей овеществленного результата, данное О.С. Иоффе. Он указывал на то, что в договоре услуг идет речь «о деятельности таких видов, которые не получают или не обязательно должны получить воплощение в материализованном, а тем более овеществленном результате»[39].

В настоящее время единственным бесспорным критерием по разделению работ и услуг в цивилистической доктрине является наличие или отсутствие материального результата[40].

В этой связи выделение услуги в ст.128 ГК РФ в качестве самостоятельной гражданско-правовой категории основано на отделении услуги от иных видов деятельности, прежде всего от работ, на основе такого критерия, как отсутствие материального результата деятельности. В ст.779 ГК РФ законодатель разделяет данную позицию, указывая, что заказчик вправе требовать от исполнителя не результата, а только самого действия.

Мы разделяем данную точку зрения и полагаем, что одной из основных характеристик услуг является определение услуги как действия, определенного вида полезной деятельности, имеющей нематериальный эффект.