Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?

Жуков обвинил наркома (и Сталина) в появлении» этой директивы. Мол, он к вечеру 22 июня уже улетел в Киев, и его заставили «подписать» эту директиву по телефону, когда он был уже вечером в штабе Ю-ЗФ, хотя он с ней вроде как и не был согласен. Но, как видите, Жуков по журналам посещения Кремля (Сталина) в момент возможного создания этой директивы был именно в кабинете Сталина. Может, ее сочинили после этого совещания, после 16.00 в ГШ? Вряд ли. Точнее, однозначно сама отправка состоялась из ГШ, конечно же, после 16.00. С учетом того что выехав из Кремля, наброски директивы надо было привести в порядок, переписать если нужно в шифр-блокнот, после чего текст надо было, как и текст «Директивы б/н» от 22.20 21 июня, доставить к шифровальщикам и связистам ГШ, то сама отправка пошла после 17 часов. И вот тут Жуков в это время точно был уже в пути.

Как показывает С. Чекунов: «В директиве № 3 вместо автографа Жукова стоит его фамилия, “нарисованная” Ватутиным, что косвенно подтверждает мемуары Г. К. Жукова».

Делалось ли это в «истерике»? Конечно, нет. Текст писался на совещании у Сталина в 16.00 примерно, и никто не писал потом в воспоминаниях что на этом совещании кто-то бился в истерике. Так что создание директивы о немедленном ответном наступлении по напавшему врагу и прежде всего силами всего КОВО целиком на совести Тимошенко и Жукова…

Саму директиву сочиняли в Кремле. По крайней мере, ее суть и идею, и было это около 16.00. А вот окончательно подписывали ее, скорее всего, именно после 16 часов. Ведь эту директиву подписывал и Маленков как «Член Главного Военного Совета Союза ССР». А он был в Кремле у Сталина только – «19. Маленков 11.30–12.00». Т. е. скорее всего Маленков прибыл в Генштаб (или в наркомат к Тимошенко) как «куратор» от Политбюро над РККА около (или после) 17.00 и там и подписал эту директиву. И получается самое интересное – судя по всему, окончательный текст этой директивы писался точно не при Сталине, а когда Тимошенко и Жуков уехали после 16 часов от Сталина в Генштаб.

* * *

Жуков поучаствовал в сочинении «Директивы № 3» и вечером, после 17 часов помчался в КОВО, чтобы лихо, по-молодецки рвануть «на Люблин». Мог ли он везти эту директиву? Может, да, а может, и нет. Возможно, он повез с собой ее в виде «личного черновика», а штаб Ю-ЗФ получил бы и сам этот текст по связи. А потом, чтобы скрыть свой позор и вину за трагедию «22 июня», за ответственность за эту директиву, Жуков начал сочинять (врать), что «тиран заставлял» считать его с Тимошенко, что немцы главный свой удар будут наносить по Украине (и для этого там надо нагнать побольше дивизий). И что «тиран заставил» Жукова поставить его подпись под «Директивой № 3», которой Жуков и пытался реализовать свои дурные идеи:

«Н. Ф. Ватутин сказал, что И. В. Сталин одобрил проект директивы № 3 наркома и приказал поставить мою подпись.

– Что это за директива? – спросил я.

– Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом с выходом на территорию противника.

– Но мы еще точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, – возразил я. – Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение.

– Я разделяю вашу точку зрения, но дело это решенное.

– Хорошо, – сказал я, – ставьте мою подпись.

Эта директива поступила к командующему Юго-Западным фронтом около 24 часов. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М. А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения ее в жизнь».

Ватутин был с Жуковым и Тимошенко до 16 часов у Сталина. И скорее всего на самом совещании и был сочинен некий черновик, в котором однозначно Жуков поучаствовал, а вот когда шифровальщикам отдавали переписанный начисто текст, то Жуков уже был в пути и подпись свою на этом тексте, как положено, поставить уже не мог. Поэтому его слова о том, что его подписи формально нет под этой директивой – «правда».

Возможно, у Сталина на совещании был предварительный разговор об этой директиве, на котором «И. В. Сталин одобрил проект директивы № 3 наркома».