Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?

Паники нет, но угроза флангам и тылам Павлова уже просматривается. И вот как раз картина из подобных докладов Жукова и Тимошенко и привела к созданию «Директивы № 3». Ведь противник может смять Павлова, ударить по его тылам, как это было «предвидено-просчитано» с войсками ЗапОВО во второй игре на КШИ в январе 41-го, и пора давать команду Кирпоносу начинать мощное контрнаступление из Украины. Ведь так «сложилась обстановка». Ведь минимум два мехкорпуса КОВО приведены в полную боевую готовность – 4-й и 19-й. Да и остальные, если надо – готовы будут наступать (помните, как Рябышеву еще 20 июня Кирпонос ставил задачу провести рекогносцировку в сторону границы?). Приграничные дивизии также вполне боеспособны и приведены в повышенную б.г. заранее, с 19 июня. А «глубинные» уже с 15 июня движутся в сторону границы с «полностью возимыми запасами огнеприпасов» и ГСМ по некой карте.

Этот контрудар позволит отвлечь немцев от ЗапОВО, сорвет их уже очевидное наступление на брестском направлении, которое якобы еще не началось, они будут вынуждены остановиться и попытаются перебросить часть своих войск на юг. Но если и Павлов ударит с Кузнецовым, у которых есть свои вполне и очень даже боеспособные мехкорпуса, приведенные также в полную б.г., «на Сувалки» (3-й, 12-й и 6-й), то немцы просто остановятся в своем общем наступлении. Ну а заодно удар из КОВО «убедит» союзников Гитлера в Венгрии и Румынии быстрее выйти из войны.

Вполне красиво получается? А то…

* * *

Жуков в Письме на пленум в 56-м писал, что должен был лететь в КОВО в помощь Кирпоносу не 22, а 23 июня. Но у него вообще об этом дне много вранья – и в мемуарах и прочих «письмах» различным писателям. Хотя валил он не на «тирана», а на наркома как автора «Директивы «№ 3». Например, пишет, что:

«Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение.

К 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что:

– сильным ударам бомбардировочной авиации противника подверглись многие аэродромы Западного, Киевского и Прибалтийского особых военных округов, где серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам;

– бомбардировке подверглись многие города и железнодорожные узлы Прибалтики, Белоруссии, Украины, военно-морские базы Севастополя и в Прибалтике;

– завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы. На многих участках немцы уже вступили в бой с передовыми частями Красной Армии;

– поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входившие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленных позиций…». (Воспоминания и размышления, М. 1969 г., с. 249)

Но если глянете в сводку Жукова-ГШ № 01, от 10.00 утра, то по ВВС там нет ничего критического. Т. е. возможно, на 8 часов утра в Генштабе и знали о погроме ВВС, но уже сам Жуков, скорее всего, просто умолчал в сводке от 10 часов утра, что «серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам». И не стал «расстраивать тирана» по этому поводу.

Также он в мемуарах писал, что на 8 часов утра ему было известно, что «завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы», а в сводке, через 2 часа написанной, об этом «ожесточении» и тем более на всей границе – не особо показано. И тем более ситуация в Бресте, против которого танки Гудериана выявили еще в начале июня, в сводке вообще не отражена.

Далее Жуков пишет, что: