Защита Сталина

«Исходная обстановка и замысел операции сторон в первой игре были следующими:

Для «восточных»

1. «Западные» в союзе с «северозападными», «северными» и «юго-западными» выступили против «восточных» и, упредив их в развертывании, 15 июля 1941 года начали наступление.

«Западные» наносят главный удар в направлении Владимир-Волынский, Тернополь, развернув здесь совместно с «юго-западными» до 140–150 дивизий.

К северу от Демблин до Балтийского моря «западные» развернули до 60 дивизий и в интересах главной операции перешли в наступление из Восточной Пруссии в направлениях Рига и Двинск и из районов Сувалки и Брест-Литовск в направлении Барановичи.» (М. В. Захаров, Генеральный штаб в предвоенные годы. Гл. «Накануне великий испытаний», М. 2005 г., с.365)

Т.е. в Восточной Пруссии и против Бреста у немцев ожидается всего около 60 дивизий, а против Украины – до 150 дивизий немцев и их союзников. Война начинается 15 июля с нападения «западных» на СССР. При этом напавшие первыми немцы главными силами на юге атакуют, но их вроде как лихо сдерживают силы КОВО. А расположенные севернее Бреста дивизии вермахта также начинают военные действия. Силами меньше, чем силы РККА в этом районе, против наших, в общем, главных сил. При этом немецкие силы севернее Полесья вроде как и не развернуты до конца(?).

Бобылев приводит соотношение – примерно 47 немецких в Пруссии против наших 67 дивизий в ПрибОВО и ЗапОВО. С огромным преимуществом в танках и самолетах у «восточных».

Таким образом, уже в январе, на этих КШИ в принципе уже похерили «северный» вариант отражения агрессии, который был одобрен наверняка Сталиным и документацию к которому надо было исполнять «параллельно» с «южным» вариантом к 1 мая 41-го. В котором главные немецкие силы севернее Бреста (в Пруссии) ожидаются против наших главных сил в Прибалтике и Белоруссии. Который однозначно требовалось проверить на таких важных играх и который в итоге и произошел в реальности в июне 41-го.

Проводиться должны были эти игры именно для просчитывания ситуации по тем вариантам, которые были «рекомендованы» НКО и ГШ к исполнению «к 1 мая 1941 года». В конце концов, Мерецков предлагал, при том, что главные силы у противника будут находиться и наступать севернее Полесья, наши силы размещать либо там же, либо южнее, на Украине.

А данные обе игры, похоже, проводились именно для проверки дурных идей наркома и его нГШ – нанесение фланговых ответных ударов по неосновным силам противника. Т. е. потрачено время было впустую. Точнее проверили «южный» вариант Мерецкова – наши главные в КОВО против неосновных сил противника. А «северный» – наши основные против основных сил противника – не проверяли.

А ведь Жуков же и подавал в декабре 40-го в ГШ ту «записку Пуркаева», в которой немецкие главные силы «ожидались» как раз против КОВО. И он предлагал наши главные силы на Украину выставить, а не в Прибалтику-Белоруссию.

Т.е. маршал Захаров был прав – Жуков не был автором переакцентирования ответных действий наших войск – для нанесения фланговых ударов по неосновным силам противника. Он вроде как был сторонником вариантов Шапошникова. Однако при этом он точно знал к лету 41-го, что главные силы немцев попрут севернее Полесья, но все равно рвался нанести наш ответный удар из Украины. Ну а потом именно Жуков и готовил армию к этому варианту – нанесение нашего ответного удара из КОВО – по неосновным силам немцев и их союзников.