Защита жертв преступлений

Конституция предусматривает право граждан участвовать в отправлении правосудия (ст. 32 п. 5). Но народные заседатели из суда устранены, а подсудность коллегиального суда присяжных составляет менее десятой части одного процента от числа рассматриваемых уголовных дел, не распространяясь на гражданские дела. Такая избирательная подсудность противоречит конституционному положению о равенстве граждан перед законом и судом.

Вместе с народными заседателями из сферы правосудия исключены и другие общественники, каковыми были представители трудовых и учебных коллективов в виде общественных обвинителей и защитников, действовавших наряду с профессиональными участниками процесса. Устранение народного контроля за действием чиновника-судьи открывает простор для злоупотреблений.

В дореформенное время судьи в СССР избирались народом. Конечно, это были советские выборы, без конкуренции кандидатур. Но избираемого судью знало население района, и он обязан был о своей деятельности отчитываться перед избирателями. И избиравшиеся трудовыми коллективами народные заседатели отчитывались перед ними. Теперь судейский корпус комплектуется по спискам квалификационной коллегии судейского сообщества и утверждается Президентом. Получив столь высокий мандат, судья может позволить себе свысока взирать на сограждан, что и подтверждается в повседневной жизни.

При всех призывах о повышении авторитета судебной власти правовая и социальная роль правосудия заметно и необоснованно снижена. Это касается, прежде всего, понимания задач судебной власти и осуществляемого ею правосудия.

Соответственно традиционным взглядам, поддерживаемым наукой о правосудии и дореформенным законодательством, судебная власть располагает наиболее сильными рычагами воздействия на отношение граждан к закону, на их «установки» в выборе вариантов правового либо противоправного поведения. Уровень правового и нравственного сознания населения связывался с культурой и справедливостью правосудия. Торжественность и гласность порядка отправления правосудия, активная демонстрация судом и профессиональными участниками процесса уважения к закону и его роли в обеспечении субъективных прав и интересов личности, попадающей в сферу правосудия, выяснение судом по каждому рассматриваемому делу «подлинной правды жизни» (по выражению А.Ф. Кони) – вот та школа, которую должны проходить участники судопроизводства и судебная аудитория. Выявление причин, способствовавших возникновению правового конфликта либо совершению преступления, и разумное реагирование на них как приговором, так и частными определениями, – это также один из способов проникновения судьи в сущность рассматриваемого конфликта и способ реализации судом его воспитательно-профилактической функции.

Именно такой образ деятельности суда, отраженный в задачах судопроизводства, подтверждал общественное значение и самой судебной процедуры, и решений суда, обеспечивая упорядочивающую и общепревентивную роль права.

Но есть и другой взгляд на правосудие. Он сводится к тому, что от суда нельзя требовать больше, чем разрешение данного правового конфликта. Рассматриваемое дело задает жесткие границы правосудию. Его социальная значимость – за пределами интересов суда, ибо возникает, как полагали реформаторы, опасность объективного вменения и обвинительного уклона.

И потому в новом УПК РФ нет упоминания о таких задачах правосудия, как формирование у граждан уважения к закону, предупреждение преступлений, и это повлечет множество вполне прогнозируемых правовых последствий и противоречивых решений.

Так, сохранение в УПК возможности выносить частные определения и постановления по вопросам устранения нарушений законов и обстоятельств, способствовавших совершению преступлений (ч. 4 ст. 29), не корреспондирует назначению правосудия (ст. 6). По этой, видимо, причине выпала из нового УПК и статья о частных определениях и постановлениях, выносимых одновременно с приговором.

Освобождение суда от активного поиска истины, воздействия на преступность, от обязанности реагирования на выявленные в ходе судебных разбирательств новые преступления оставляет потерпевшего без той самой судебной защиты, которая предусмотрена ст. 46 Конституции РФ.

Одним из лозунгов судебной реформы был лозунг борьбы с бюрократизацией суда, его отстраненностью от интересов рядового человека. Как видим, эта задача судебной реформой не решена. Казённое равнодушие и бюрократизм суда возведены в правило, поощряемое строем процесса.

Затянувшаяся судебно-правовая реформа проходит, как известно, под лозунгом формирования независимой и сильной судебной власти. Это отвечает идее правового государства, ибо суд – важнейший гарант прав человека и, как орган власти, способен эффективно выполнять свою роль, упреждающую скатывание исполнительной власти к диктату.