Защитная книга для пожилых людей. Советы и рецепты

«Мне шестьдесят один год, я инвалид I группы и фактически умираю. О Вас мне рассказала женщина, которой Вы семь лет назад помогли вернуть мужа. Она до сих пор за Ваше здоровье ставит свечки. Пишу вот почему. Год назад мы поссорились с моим мужем, я очень сильно обидела его. Ушел он от меня к своей младшей сестре и больше ни разу ко мне не приходил. Не знаю, что тогда на меня нашло. В тот день он был на рыбалке, и как раз в это время сгорела наша дача. Соседи мне сообщили об этом по телефону. Может, наркоманы сожгли, они все шастают по дачным участкам, ищут, у кого мак растет, а потом его варят прямо на дачах. У нас уже было такое, мы приехали с мужем, а дверь сломана, в холодильнике пусто, на столе шприцы и какая-то гадость в кастрюльках и консервных банках. Вот и в этот раз, видимо, кто-то укололся и ушел, а огонь забыл погасить. Когда муж приехал с рыбалки, я напустилась на него, что если бы не его рыбалка, то, может, мы поехали бы на дачу, глядишь, и она осталась бы цела. Орала я, конечно, как ненормальная, отыгралась на нем за то, в чем по сути он был вовсе не виноват. Слово за слово, я как одурела. Посыпались какие-то давно забытые обвинения, и я его стала гнать. Кричала, что лучше вовсе не иметь мужа, чем такого, как он. Кинула ему чемоданы с вещами. Он был бледный, сильно расстроенный и спросил: "А к детям-то хоть я могу ходить?" И тут, как кто меня за язык потянул, я и ляпнула, чтобы ему было больнее: "Это не твои дети, я их нагуляла, а ты, дурак, их вырастил!" Он хлопнул дверью и ушел, даже вещи не взял. Прошла неделя, он не звонил и не шел. А я злилась, думала, дача сгорела, а он хоть бы пришел, поглядел на нее. И я все-таки ждала, что он придет, будет скучать и придет. Чем дольше он не приходил, тем больше я свирепела из-за его упрямства. Злилась, что он ждет, что я его позову. И я решила, что пусть сам явится, а я ни за что не позову. Прошел месяц, затем три. Перед Новым годом я решила его все-таки позвать. Придумала предлог и пошла к его сестре. Думала, он увидит, обрадуется, и мы помиримся. Нарядилась я и пошла. Когда я зашла в комнату, он сидел и читал газету. Поднял на меня глаза, и я сразу поняла, что он стал совсем чужой, вернее, я ему стала безразлична. Стала я его звать, объяснять, что про детей сказала сгоряча, так как сильно тогда расстроилась из-за сгоревшей дачи. А он не верил, говорил: "Что бы ты мне ни говорила, я теперь знаю, что я детей воспитывал чужих. Сюда не ходи, видеть тебя не хочу. Хоть что говори, хоть что делай, но жить я с тобой не буду. Ты мне не нужна. Если будешь сюда ходить, я уеду к тетке на Украину и ты меня больше не найдешь". Я, как оплеванная, встала и пошла, хотя в душе надеялась, что он меня все-таки догонит, мы поговорим, скажем, что оба погорячились, и все будет как прежде, ведь прожили мы вместе сорок лет! Милая Наталья Ивановна, Вы меня не знаете, и я чужой для Вас человек. Но я умираю, у меня онкология, и больше всего я желаю, чтобы он, мой любимый муж, которому я родила троих детей, был возле меня мои последние месяцы и часы. Умоляю Вас, если это в Вашей власти, позовите его своими молитвами. Не откажите ради Иисуса Христа!»