Защитник

После контрольного срока диверсионной операции в неделю, из семи групп вернулись все семь, но четыре группы понесли первые боевые потери на Новороссийской земле, а из одной, сразу  попавшей на румынский заслон,  вернулся лишь один разведчик. Мы почтили память погибших прощальным салютом и минутой молчания, этим символическим ритуалом, предложенным еще в 1919 году австралийским журналистом Эдвардом Хани.

К нам в центр подъехал редактор фронтовой газеты "Суворовский натиск" полковник Михаил Мельянцев с шофером и по совместительству газетным фотокорреспондентом. По русской традиции мы накормили гостей, после чего Мельянцев вместе с помощником брали интервью у героев патруля, задержавших группу немецких диверсантов, почти месяц совершавших удачные диверсии  в нашем тылу. От Мельянцева мы узнали о том, что опергруппа особого отдела фронта под командованием майора государственной безопасности  Станислава Васильевича Шевченко захватила немецкого координатора, окопавшегося в нашем штабе. После того, как тот стал давать показания, Шевченко размотал целую цепочку вражеских агентов и диверсионных групп, внедренных в армейские и тыловые структуры в Туапсе и даже в Краснодаре. Командование высоко ценило их работу, наградив руководство и оперативников орденами «Суворова» 3 степени и «Красного  Знамени».

Большое интервью редактору дали Владимир и Геннадий, как они осуществляли захват вражеских шпионов с патрулем разведчиков, добавив, что все делалось под чутким руководством их любимого командира. Я также сказал, что без моих товарищей я бы ни в жизнь не захватил бы таких  опаснейших диверсантов. Добавил, что если бы я был в составе патруля из трех человек  и засомневался бы в чем-то, то нас, скорее всего, убили бы, и никого мы не смогли бы задержать.

В любом случае, в следующем выпуске газеты мы увидели фотографию с нашими улыбающимися лицами над большой статьей. Купили себе на память десятка два экземпляров. В моем личном архиве уже хранились газеты «Известия» с первым репортажем о нас, статьей о награждении меня и наших офицеров и фотографиями из Кремля с рукопожатием товарища Сталина.

Зайдя к себе в комнату, я стал разбирать свои вещи, прикидывая, как лучше уложить мундиры, и наткнулся на вещмешок с деньгами. Пересчитав деньги, я насобирал сумму в 90 тысяч рублей, которые погибший начфин аккуратно сложил банковскими «корешками»  по 100 купюр, перевязав каждый склеенной полоской бумаги. Были там червонцы, тридцатки и пятидесятки.

«Неплохо нажился начфин, если при моей месячной  зарплате в 2500 рублей, с доплатой в полтора оклада, как гвардейцу,  я должен пахать почти 36 месяцев, то есть  три года.

Пройдясь по зданию в медчасть, я нашел там лежащую на лечении медсестру Валю Васильеву. Наши врачи сделали ей операцию, вскрыв  ногу и убрав несколько незамеченных врачами в полевом госпитале из-за большого потока раненых, осколков кости и кусочек металла, отдав их ей на память. Её нога подживала, она уже сама вставала и ковыляла в туалет и столовую. После восстановления Валентина собиралась снова призваться добровольцем на службу в нашу медчасть.

Расспросив ее о подругах, которые тоже отправляли свои деньги домашним, но которые те не получили, я попросил ее списаться с ними и  узнать их домашние адреса и порядок отосланных сумм. Потом я позвал Клепченко и нашего главного бухгалтера центра Наталью Танову и пересказал о том, что мне рассказывала в поезде Валя об отсылаемых ею деньгах.

- Так вот, что я хотел сказать - в одной операции под Сталинградом наши бойцы принесли неучтенные нами деньги, которые я взял с собой для всяких необходимых случаев, и совершенно забыл  о них.

Наташа, с невинной непосредственностью, спросила: «Товарищ командир, а тот начфин домой доехал?»

- Наталья, я не знаю, доехал он домой или нет, но то, что он вышел гораздо раньше нас – это я гарантирую, и забудем об этом. Я попросил Валю уточнить суммы, пересланные лично ей и подругами своим домашним. Ваша задача выдать на основании этих  данных  ей премию, ну и переслать в будущем денежные средства им домой. Что еще, Наташ, выпиши в размере денежного содержания премии отличившимся бойцам и себе с Александром, как особо отличившимся.

«Он что, отобрал эти деньги у начфина, а его укокошил, что ли?» - спросила Наташа у Клепченко.

Саня, вздохнув, ответил: «Натали, не бери в голову, все сделано по справедливости».

Ко мне подошла командир шифровальщиков нашего центра лейтенант Цыганова Лена с шифровкой в руках: «Товарищ командир, получена шифровка от Недогарова. Он сообщает о том, что полком получен приказ о передислокации его под Курск в  распоряжение Центрального фронта».

- Спасибо, Елен, значит, пора отправляться в Ростов. Давай отправляй шифрограмму, что я завтра выдвигаюсь к ним.