Защитник

Колонна из двадцати трех танков и шести полных бензовозов двинулась в сторону фронта под командованием Евгения Киричева

Шесть самолетов разбежавшись по взлетному полю, уходили в небо друг за другом. Оставшиеся истребители были взорваны, освещая аэродром огненными факелами. Радист роты  из  бомбардировщика пытался связаться с нашим полком, чтобы мы передали  эту информацию в 6-ю воздушную армию наведения и  обеспечения встречи и посадки на нашем аэродроме шести бомбардировщиков.

Танкам надо было пройти 40 километров до линии фронта по полям, решив двигаться на Котлубань. По пути проезжали какие-то части, посты, но водители попривыкли к управлению и ехали достаточно ровно.

Радист сообщил в полк об их движении танковой колонной на деревню Самофаловку. Кольцов и полштаба полка примчалось к Самофаловке и ближайшим командным  пунктам советской обороны, чтобы обеспечения коридор для прохода на нашу территорию, и предотвратить отсутствие встречного обстрела с нашей стороны. На подъезде к немецким окопам колонне махали какие-то постовые, требуя остановиться, на что вылезший из люка Евгений в танковом шлеме, помахал рукой, мол, только вперед! Колонна пошла по полю к советским позициям, над которыми стояла  мертвая тишина. Потом заговорили автоматы и пулеметы - красноармейцы стреляли вверх, имитируя активное сопротивление.

Танки проскакивали советские окопы и уходили вглубь территории.

«Главное, чтобы мы пропустили в тыл именно наши немецкие танки, а не немецкие, которые немецкие», - проговорил Кольцов, нервно теребя пуговицу  полушубка.

Но это оказались наши немецкие танки, которые, уйдя вглубь территории метров на 500, танки разворачивались, выстраиваясь в линию по фронту, готовые  к бою. Бензовозы отправились в сопровождении БТРа на нашу базу.

Командир полка, державшего оборону в этом секторе, тоже был доволен. «Благодаря грамотным  действиям комполка по обеспечению необходимых условий, прорыв немецкой обороны на нашу территорию двадцати трех захваченных танков и шести бензовозов, прошел четко и без накладок», - я проинформировал о том, что  буду  указывать это в рапорте.

Когда я докладывал об этой операции в зоне действия 24-й армии ее командующему Александру Васильевичу Горбатову, тот усмехнулся: «Значит, Александр Павлович, если бы не грамотные и оперативные действия командира полка, то твои бы бойцы не смогли  провести на нашу сторону колонну захваченных танков. Придется специально поощрить такого умелого комполка моей армии».

- Все в вашей армии действуют, как Александр Васильевич Суворов, но особенно важно, что этой позиции руководствуется ее командир!

- Ты меня сейчас похвалил или пошутил?

- Похвалил, Александр Васильевич!

Мы рассмеялись. Вообще, Горбатов был очень грамотным генералом. О нем отзывались, как о генерале, обладающим стратегическим мышлением, Рокоссовский, Василевский  и Жуков. Однако за свою принципиальность и прямоту, что они тоже отмечали, он имел много врагов, в том числе и Берию. После того, как Сталину доложили о конфликте между  Горбатовым со своим непосредственным командиром Москаленко, случившимся в декабре 41-го, когда Горбатов отказался посылать бойцов на пулеметы в тактически бессмысленное  наступление, что являлась прямым неподчинением приказу командира и сурово каралось. Когда об инциденте доложили Сталину, тот лишь засмеялся, сказав, что «Горбатова могила исправит»,  и приказал не давать ходу этому делу.

На следующий день, не сделав  ни единого выстрела, танки «Pz.IV» подверглись косметической смене облика, а именно, нашими специалистами были закрашены кресты, нарисованы красные звезды, установлены советские флаги, после чего их передали в танковый полк. Днем прибыли с ближайшего аэродрома  нашей воздушной армии и бойцы взвода Гавриленко с пленными немцами из технического персонала, пригнавшие шесть бомбардировщиков «Junkers Ju.87» или  «лаптежников». Начальник разведотдела фронта Виноградов лично приехал поздравить бойцов роты, совершивших такой подвиг.

Рота Лосева, наткнувшись на части 3-й румынской армии, начала партизанскую войну в треугольнике между населенными пунктами Усть-Хоперская – Клетская – Серафимович. Вокруг были рощи: еловые, сосновые, лиственные, перемежающие широкими полевыми зонами. Боевые группы обследовали местность, вступая в ночные боестолкновения с румынскими подразделениями. Ребята лежали в овраге и наблюдали за местностью перед леском.

- Смотри, груженые машины идут, заходят в лесок и через час уходят пустые - склад?

- Похоже, что склад.

- Ночью к лесу подбираться будем.

- Собака лает, ты не слышишь?

- Нет.

Роща была большая, просто так не окружишь, поэтому бойцы сконцентрировались с одной стороны.  Ночью часть роты поползла через открытое пространство к деревьям, остальные остались прикрывать авангард.

- Точно ты днем говорил, что собака лает – это опаснее, учует, может насторожить часовых.