Защитник

– Бывший футболист «Юргордена», потом играл в профессиональном клубе в России, теперь начинающий наркоман и подозревается в убийстве своей сестры. Я трактую ваше любопытство как заинтересованность. Вы будете получать тридцать тысяч в месяц, а если выиграем дело, возможна дополнительная премия.

– Подождите. Я пока не сказала, что заинтересована.

Ангела накидывает на плечи шубу, смотрит на наручные часы:

– Скоро у меня допрос нашего клиента. После этого я поеду на место преступления. Будьте там в одиннадцать, если хотите поступить со своей жизнью разумно. Вэктарстиген, 23 Б.

Она поворачивается и идет в прихожую, поднимает из-под входной двери пачку писем и, насмешливо вскинув брови, вручает их Эббе.

На конверте, который лежит сверху, виден логотип Государственной исполнительной службы Швеции по имущественным взысканиям.

– Я очень хочу начать работать с вами. Надеюсь, что вы рассмотрите мое предложение. – Ангела многозначительно смотрит на Эббу, прежде чем открыть дверь и уйти.

Эбба закрывает дверь за нежданной гостьей, прислоняется к стене и стоит так до тех пор, пока на лестнице не стихает эхо от каблуков Ангелы. Это действительно произошло? Ей никогда еще не встречалась такая целеустремленная женщина.

Из прихожей видно часы в кухне – без десяти восемь. Визит Ангелы кажется еще менее реальным. Без десяти восемь утра в день после Рождества Ангела Кёлер приехала в пригород, в Мариехелль. Ее целеустремленность достойна похвалы. Однако ей придется поискать кого-то другого.

Чем Эбба может быть полезна адвокатскому бюро? Она же полицейский… Точнее, была им. Но в ней тем не менее осталось еще достаточно от полицейского, чтобы не желать защищать убийцу.

Глава восьмая

Комната для допросов тесна для четырех человек. Николас сидит скрючившись, рядом с ним адвокат. Должно быть, за прошедшие часы она съездила домой и переоделась, потому что теперь на ней красуется зеленое платье-костюм. На другом конце стола сидят Саймон Вейлер с коллегой. Коллега представился как комиссар Йон Хелльберг и пожал Николасу руку, отчего его запястье захрустело.

Они начали с формальностей, и Саймон рассказал, что побывал дома у семьи Николаса и сообщил о смерти сестры. От этого у Николаса побежали мурашки по телу. Он подумал об отце. Как он воспринял это чудовищное известие? А Дуглас, младший брат Николаса? Он любил Ясмину. И он любит Николаса. Но теперь он, возможно, думает, что именно брат убил сестру. Николас вытирает капельки пота, выступившие над верхней губой, у него дрожат руки – может быть, от возбуждения, а может, от наркотического опьянения, которое постепенно проходит.

По требованию Саймона он в общих чертах рассказывает о том, что происходило вечером, о баре, в котором он сидел с Ясминой, о том, как они пошли к ней домой, о желтых таблетках, о том, как они повалились на диван. Однако об агрессивном финне он не упоминает, хотя слова вот-вот сорвутся с языка. Но ведь Ангела хотела сначала все про него выяснить, и здесь он должен положиться на адвокатессу. Потому что в этой комнате никто, кроме нее, не верит в его невиновность, это видно по лицам следователей, хотя они и стараются сохранять беспристрастный вид. В их взглядах читается абсолютная уверенность – Николас лжет. Хуже свои чувства скрывает Хелльберг, который словно бы наблюдает за всем со стороны.

– Итак, – говорит Саймон, – если я правильно понял, когда вы проснулись и увидели сестру, вас охватила паника и вы попытались скрыть улики?

– Да.

– Вам не пришло в голову позвонить сто двенадцать?

– Я хотел позвонить, но мне никто бы не поверил.

Саймон кивает:

– А когда вы вышли из квартиры, то поняли, что забыли там мобильный телефон. Почему вы зашли обратно, чтобы забрать его? Вернее, вломились?

– Мне нужен был телефон, я хотел купить билет.

– И по этой причине вы вломились обратно в квартиру?

– Да.

– А вы случайно вломились в квартиру не за тем, чтобы убить сестру? Поспорили о чем-то и решили вернуться и убить ее?

Какое-то неясное тяжелое чувство мечется внутри у Николаса, как дикий зверь. Напоминает о том, что его сестра мертва.

– Нет конечно, – выдавливает он из себя.

– Хорошо. Вы говорите, что затем сели в автобус. Но вам почти сразу стало плохо, и вы сошли. Вы можете объяснить, как нож оказался в кустах в том месте, где вас нашел полицейский патруль?

Николас пытается поймать взгляд Ангелы, и она утвердительно кивает.

– Я был в шоке, получил моральную травму, можно сказать. Я ведь только что увидел рядом с собой родную сестру с перерезанным горлом, я был в шоке. Я знал, что меня упекут за решетку, поэтому выбросил нож.

– Итак, вы хотели скрыть орудие убийства от полиции.

Ангела слегка покашливает, поэтому Николас хорошенько задумывается, прежде чем ответить:

– Я не знаю, был ли этот нож орудием убийства, но на нем была кровь, так что я так подумал.

Саймон недобро поглядывает на него и на Ангелу, записывает что-то в блокноте перед собой и начинает с нового абзаца, получив утвердительный кивок от Хелльберга:

– При обыске у вас во внутреннем кармане нашли колпак Санта-Клауса. Откуда он у вас?