Защитник

Девушка последний раз взглянула на трепещущийся в просвете штандарт и опять перевела взгляд на куда более интересную улицу. Недоверие и опасение, с которыми она въехала в город, всё ещё продолжали зреть внутри, но к ним присоединился и радостный восторг. Неужели она будет жить здесь? Ей так нравились эти заросшие лесом и кустами улицы, даже казалось, что летом мостовая должна обязательно покрываться травяным ковром и живучими полевыми цветами. Прямые и чётко распланированные улицы всегда навевали воспоминания об общине, которая долгое время была для неё тюрьмой. Там тоже были прямые улицы, однообразного вида дома, жавшиеся к скалам, и хилые горные деревца.

Сами горы своим видом несказанно радовали девушку. Неприступные склоны, забирающиеся по кручам кусты, цветы и травы, зеленеющие от мха и лишайника скалы, зелёные долины в каменных чашах, бурные грохочущие реки… Майяри во всём этом видела невероятное стремление к жизни, такую желанную свободу и мощь мира, не подвластную даже её врагам.

Низина была другой. Бескрайние равнины или леса, зелень на многие десятки вёрст вокруг, спокойные, но глубокие и очень широкие реки, топкие болота, исполины-деревья и жизнь. Низина была наполнена жизнью больше, чем горы. Дух свободы здесь ощущался меньше, словно бы он не нужен был совсем. Вероятно, это оттого, что в низине ты был волен пойти в любую сторону, в то время как в горах тебя сковывали отвесные стены скал. Преодолевая их, ты чувствуешь, будто бы завоевал свою свободу и стал равным со всем миром. А среди равнинников вкус воли ощущается не так уж и сильно.

Экипаж остановился у чугунной ограды, чьи навершия-пики остро вздымались вверх. Над оградой кокетливо раскинули свои тонковетвистые кроны рябины, украшенные гроздьями алых ягод. Деревья росли так густо, что казалось, будто бы в воздухе висит красно-белое марево. Когда экипаж остановился, с ветвей с шумом поднялась стайка птичек, тёмными комьями устремившихся к переплетённым ветвям деревьев-гигантов, и Майяри разглядела среди укутанных снегом кустов и деревьев серо-коричневую каменную кладку и блестящее стеклом окно.

Харен покинул экипаж первым и уже привычно протянул руки, чтобы вытащить девушку. А вот Майяри к этому привыкнуть так и не смогла.

– Господин Ранхаш, я могу спуститься сама, – холодновато заметила она, протягивая руку к двери с противоположной стороны.

– Давайте мы не будем перепираться по такому ничтожному поводу, – харен с головой нырнул в экипаж, Майяри судорожно дёрнула дверь, но не успела: руки мужчины сомкнулись на её талии и девушку неумолимо под ироничным взглядом господина Шидая и деланно-равнодушными – двух оставшихся охранников потащили наружу.

Поставив девушку наземь, Ранхаш распахнул перед ней чугунные воротца и махнул в сторону дома.

– Прошу.

Майяри ничего не оставалось, как воспользоваться приглашением и ступить за ограду. Дорожка, змейкой вьющаяся к дому, была вычищена и выметена так, что можно было различить стыки между камнями. Сам дом Майяри очень понравился. Не слишком большой, высотой всего в два этажа, и без помпезности, но чем-то уютный, сложенный из серо-коричневатого камня. Правая часть флигелем выступала вперёд, и её нижний этаж украшало большое окно из цветного витража. Остальные окна – широкие и прямоугольные, в рамах из тёмного дерева – блестели обычным стеклом, сейчас покрытым узорами инея.

За спиной зашуршал полозьями по мостовой экипаж, завернувший в проулок, чтобы выехать на задний двор дома. К Майяри с саквояжем в руках подошёл харен.

– Вас устраивает этот дом? – на полном серьёзе спросил он.

– Ну… да, – в замешательстве ответила девушка.

– В Жаанидые у меня есть ещё два дома. Мы можем посмотреть и их.

Харен явно не шутил, и Майяри стало немного не по себе.

– У этого дома хорошие стены и крыша. Не вижу смысла смотреть остальные, – сдержанно отозвалась она.

– Хорошо. Для вас подготовлены комнаты, и… – мужчина почему-то ненадолго умолк, – я распорядился, чтобы одну из гостиных расписал хаггарес. Эта предосторожность нужна исключительно на случай, если у вас проснутся опасные желания. Запирать вас в ней, чтобы ограничивать вашу свободу, я не собираюсь.

– Я поняла вас.

Заявление харена вызвало смешанные чувства. С одной стороны, упоминание о том, что он может ограничить её силы, заставило Майяри напрячься. Но, с другой стороны, она даже испытала облегчение. Хоть с той ночи, когда они с Лоэзией влезли в неприятности из-за её не вовремя проснувшихся тёмных желаний, она не ощущала влечения к камням, девушка всё же боялась себя.

Дверь открылась сразу после первого стука, словно слуга всё это время поджидал за ней. Встретил их невысокий щуплый мужчина с залысиной, окружённой седыми волосами. На его маленьком лице сияла широкая приветливая улыбка.

– Добро пожаловать, господин Ранхаш. Здравствуйте, господин Шидай, – мужчина степенно поклонился каждому из господ и в замешательстве замер, глядя на Майяри.

– Госпожа Майяри, – подсказал ему Шидай.

– Доброго утра, госпожа Майяри, – ещё шире улыбнулся слуга, кланяясь девушке.