В первых числах июля союзные войска полностью освободили территорию Луганской Народной Республики. На Донецком направлении началась операция по изгнанию украинских захватчиков по линии Северск — Соледар — Бахмут — Торецк. Враг сосредоточил там мощную группировку численностью более тридцати тысяч бойцов.
Бои за Авдеевку между тем продолжались, ополчение вместе с российскими подразделениями шаг за шагом продвигалось вперед. Город находился в полукольце.
Тем не менее по трассе со стороны Константиновки украинские войска и нацбаты регулярно подпитывались живой силой и техникой, продовольствием и боеприпасами.
По поступающему снабжению регулярно наносились авиаудары, работали наши артиллерия и РСЗО, но снабжение нацистов продолжалось, они ожесточенно сопротивлялись. Более того, усилились обстрелы мирных кварталов Донецка из тяжелого вооружения, в том числе американских РСЗО «Хаймарс».
В этой связи командованием союзной группировки, действующей на Авдеевском направлении, было принято решение провести ряд диверсий на стратегически важной трассе в целях исключения переброски по ней военных ресурсов осажденным в городе. Для их проведения назначили несколько групп, определив каждой свой участок.
Той группе, которой командовал Бес, поручили отрезок дороги в районе Сухой балки. Это был небольшой поселок, тоже пока удерживаемый нацистами, километрах в тридцати от города к северу. Вместе с командиром на задание отправлялись Максим с Крабом, Вояж, Снегирь и Дизель. А еще Рубан.
После памятного боя с прорывом через минное поле и освобождением окраины, где жил Рубан, старик решил остаться в батальоне. Дом старика был разрушен еще весной, жену убило разрывом мины, идти одинокому пожилому мужчине было некуда.
— Так тому и быть, Николай Петрович, — принял решение Колыма. — Человек ты, прямо скажу, геройский.
И командир батальона приказал внести нового бойца в списки личного состава и поставить на довольствие. С учетом возраста Николая Петровича определили вестовым при штабе, а жить он попросился вместе с разведчиками.
Всем новый член команды пришелся по душе. Особенно Бесу. Как выяснилось, в свое время Рубан служил в ВДВ и воевал в Афгане. Когда в 1989-м советские войска вывели из ДРА, попал под сокращение и в звании старшего лейтенанта был уволен в запас. Молодой Рубан вернулся тогда в родную Авдеевку, женился и работал сменным мастером на заводе «Стройдеталь». Бывшие десантники сразу же нашли общий язык и часто вспоминали «войска дяди Васи»*. А еще у старика был сын — их ровесник. Служил контрактником в ВСУ и участвовал в боях на стороне Киева.
— Если встречу, убью подлеца, — сказал родитель. И все это понимали.
Таких случаев было немало. Брат шел на брата, сын на отца. Война все смешала.
— И ведь что самое обидное, — рассуждал ветеран, — стравил нас проклятый Запад. Русские воюют против русских.
— Это да, — соглашались остальные. — Кто бы мог подумать.
И вот теперь, узнав о задании, он стал просить Беса взять с собой.
— Я ж хорошо знаю все здешние места. Где какие села и хутора. Опять же степь с балками и проселочные дороги. Обузой не буду.
— Добро, — чуть подумав, ответил Бес. — Если комбат не будет против.
Колыма не возражал. Рубана включили в группу.