Защитник Донбасса

В 1955 году тогдашний первый секретарь ЦК КПСС Хрущев амнистировал более двадцати тысяч таких «гэроив», сидевших за свои зверства в лагерях. Практически все вернулись в родные края, где были реабилитированы и восстановлены в правах. Так мало того, им еще и дали «зеленую улицу». Многие вступили в партию и стали работать в органах местной власти, а некоторые доросли до республиканской. Тот же первый президент Украины Кравчук, который в президенты незалежной двинул прямо из секретарей ЦК, на одной из встреч с журналистами сообщил, что в детстве помогал УПА*, доставляя ее бойцам в лес продукты…

— Это который с Ельциным и Шушкевичем подписал Беловежские соглашения? — поинтересовался кто-то.

— Он.

— Гад, — харкнул под ноги Вояж, а Есенин с чувством выругался.

— Ладно, кончай травлю, всем приготовиться. Сейчас снова начнется, — выглянул в оконный проем Бес. И не ошибся. В тылу ополчения ударила артиллерия, линия вражеской обороны вспухла разрывами. С обеих сторон заработали пулеметы, в воздухе понеслись с глухим шипением мины.

В один из коротких промежутков меж боями в роте, сопровождаемые заместителем командира батальона, появились российский военкор с оператором. Фамилия военкора была Поддубный, многие видели его репортажи. Он взял интервью у ротного и у нескольких бойцов, рассказал последние новости на участке фронта. Как сообщил военный корреспондент, ребята из «Вагнера» штурмом захватили Углегорск, а за Пески и Марьинку шли жестокие бои.

А еще узнали, что Киев усилил обстрелы Донецка и тех территорий, которые были освобождены союзными войсками, с применением дальнобойных американских гаубиц и ракетных систем «Хаймарс».

— Не понимаю я все-таки многое в этой спецоперации, — сказал Бес, когда москвичи с заместителем вечером ушли в тыл. Он вместе со своими готовился к ночному поиску в оборудованном под блиндаж подвале. Здесь же находился и комбат, дававший перед этим группе инструктаж.

— И что именно тебе непонятно? — закурив, прищурился на Беса командир батальона.

— Почему в первые часы нашей специальной операции не нанесли удар по украинским казармам в зоне АТО? Об этом, как акте милосердия, объявило в своем брифинге российское Министерство обороны… Дальше. По каким причинам до сих пор не разбиты Бескидский тоннель на Львовщине и железнодорожный узел на станции Чоп в Закарпатье? Именно через них для Киева эшелонами завозится оружие из США и Европы. И еще. Кому были нужны эти позорные переговоры в Гомеле, когда нашу делегацию возглавлял Мединский, начальник по историческому просвещению?! Может, собирались просветить фашистов насчет нашей общей истории и воинской славы?!

— Спроси чего-нибудь полегче, — нахмурился Колыма, выдохнув и выпустив носом струю дыма. — Я сам это хрен понимаю. В штабе корпуса, насколько знаю, тоже.

— А для меня по первому вопросу все ясно, — сказал молчавший до этого Краб. Все с интересом посмотрели на него. — Лопухнулась наша военная разведка.

— В смысле? — не поняли остальные.

— Перед началом операции дала неверную информацию в Генеральный штаб о низкой боеготовности и моральном состоянии украинских войск в зоне АТО. Там и решили не наносить упреждающих ударов по местам расквартирования их личного состава. Ожидали, что те побегут или начнут сдаваться. Как было раньше в Иловайске и Дебальцево.

— Во-во. А получилось наоборот, — поддержал его Есенин, недавно переведенный в группу. — Эти суки заняли оборону и уперлись рогом.

— Да, — согласился молчавший до этого Максим. — Это совсем не те укропы, что были восемь лет назад. Воюют будь здоров. Хотя и подло.

— Ладно, — взглянул на наручные часы Бес. — Поговорили и будет. Надо выдвигаться.

Вместе с комбатом поднялись наверх из блиндажа, он проводил бойцов по траншее до передового охранения, и они, выбравшись из окопа, исчезли в ночи, словно их и не было вовсе.

Поиск в этот раз не задался. Группа дважды пыталась просочиться сквозь вражескую оборону, чтобы разведать позиции, но была обстреляна и отошла. Под утро грязные и злые разведчики вернулись назад, в расположение батальона. Бес доложился комбату.

— Ладно. И на старуху бывает проруха, — потер Колыма усталое, заросшее щетиной лицо. — Отдыхайте пока.

Между тем накал боев не снижался.

В августе союзные войска взяли Пески и вошли в Марьинку, это означало, что кольцо окружения вокруг Авдеевки сжимается. Уже была перерезана автотрасса на Константиновку, подвоз боеприпасов и живой силы со стороны этого населенного пункта иссяк. Однако снабжение продолжалось грунтовыми дорогами, и одна из основных таких артерий шла через село Орловка. Днем, когда работала воздушная разведка, она пустовала, зато интенсивное движение шло ночами.

В этой связи командование корпусом приняло решение вывести и эту фронтовую дорожку из строя. Приказ был спущен в батальон. Колыма с начальником штаба вызвали к себе Беса, доведя поставленную задачу. Втроем принялись изучать карту.

На карте в двенадцати километрах от Авдеевки значилась Орловка с цепочкой водоемов, уходящих на восток. Здесь же пунктиром была нанесена выходившая из села дорога.