Защитник Драконьего гнезда. Том второй

Анвиль выносит Амелию на открытое пространство, туда, где нас терпеливо дожидаются воины. Просит меня немного подождать и с одним из варваров возвращается в лесок, чтобы забрать бесчувственное тело шамана. Хорошо, что уже основательно стемнело - и наше возвращение мало кто замечает. Стража и так в курсе, а случайных ротозеев я лично не вижу. Впрочем, я вообще не показатель - всю дорогу прижимаю к себе дочку, которую предварительно укутала в теплый плащ, который, к слову, всучил мне Анвиль - и снова чувствую укол совести, потому что дракон предусмотрел даже такую мелочь.

В замке ведем себя как мыши. По возможности, разумеется. Никаких приказов, никаких вызовов прислуги. Анвиль заносит Амелию в ее комнату, а я подготавливаю отрезы чистой ткани и холодную воду, набираю немного душистой мази - вытяжку из местных хвойных. Пока добрались, у дочки подскочила температура - не критично сильно, но заметно.

— Останься с ней, - говорит Адвиль.

— Пожалуйста, не обижайся, - мне даже подумать больно, что сказала что-то не то. А ведь сказала. И даже не в словах дело - в моем поведении.

Он смотрит на меня так, точно я заявила, что с сегодняшнего дня буду питаться только зелеными гусеницами. Причем исключительно лохматыми.

— Ты среагировала так, как среагировала бы любая любящая мать. У тебя был единственный шанс остаться спокойной - ничего не видеть. Я решил, что это будет неправильно. Так что если кто-то и виноват в твоем срыве, так это я. Ни о чем не думай. Иди, ты нужна нашей дочери.

«Нашей дочери...»

— А ты?

Анвиль морщится.

— Нужно позаботиться о Г’рах Таре. Старик уже не в прежних силах.

— Да, конечно, - отлично, а 0 шамане я и не подумала. Как-то так получается, что серьезный стресс напрочь выключает мою голову и лишает способности рассуждать здраво. И мне это очень не нравится. — Если нужна ка кая-то помощь, только скажи.

— Скажу. Но пока ему нужен только покой. Я недолго – и вернусь к вам.

Приподнимаюсь на носочки и осторожно целую драконяку в уголок губ. Когда-нибудь потом я обязательно придумаю способ, чтобы донести до него всю ту благодарность, что испытываю к нему. И, вполне возможно, как бы банально это ни звучало, все же решусь на определенного рода интимные ласки. Все это очень стыдно-стыдно, но на этот раз с хорошей и волнительной стороны. Но об этом позже.

Анвиль притягивает мне в ответ и целует уже в губы, а потом уходит.

Возвращаюсь к Амелии и проверяю ее температуру - жар еще немного усилился.

Накладываю на ее лоб влажную тряпку, а потом наношу несколько пахучих капель мази под нос и на спину. Почти сразу ее дыхание, до того поверхностное и быстрое, становится куда более спокойным и размеренным. По правде, я хоть и та еще волнительная мамаша-наседка, но, слава всем богам, дочка не выглядит прямо больной, скорее, сильно уставшей. Отчасти даже истощенной, судя по немного ввалившимся глазам.

К утру надо будет сделать самый вкусный в мире бульон.

— Ты будешь самой красивой и сильной в мире дракошей, - говорю, гладя ее по голове.

Глава тридцатая седьмая: Анвиль

Глава тридцатая седьмая: Анвиль

В покоях, где размещен шаман, от духоты и концентрированного запаха всевозможных трав едва можно дышать. Но это для его обиталища обычное дело. В родной деревне все то же самое. Я сам, когда впервые оказался у него в «гостях», ощущал себя так, будто несколько дней к ряду просидел в опиоидных курильнях Востока, когда голова уже ничего не соображает, а все кости превратились в студенистую массу, едва-едва удерживающие тело в сколько-нибудь прямоходячем положении.

Я знаю, что делать.

Среди множества глиняных склянок шамана нахожу одну, с ярко-красной сургучной пробкой. Это небольшое воровство, но, уверен, мой старый друг меня обязательно поймет. А мне без этого нельзя.

Подношу склянку к уху и встряхиваю. Хорошо, характерный шорох говорит о том, что необходимое мне снадобье в достатке. Я надеялся, что удастся обойтись собственными силами, но обстоятельства диктуют иные правила игры. И я их принимаю.

Зажигаю пару пучков трав и старательно окуриваю ими спящего шамана. Тяжесть и концентрация всевозможных запахов усиливаются многократно. Знаю случаи, когда даже бывалые воины не выдерживали долгого пребывания среди всего этого чадящего безумия и падали без сознания. Мне проще, природная стойкость позволяет продержаться много дольше. Но все равно не бесконечно.

Шаманы же диких народов приучают себя к подобным условиям в течение многих лет, постепенно увеличивая количество всевозможных трав и реагентов в своем жилище. Насколько знаю, подобные условия способствуют появлению вещих видений. И я бы первым усомнился в их правдивости, но за время, пока жил в горном племени, не раз стал свидетелем умения шамана проникнуть в грядущее.

Но зажженные мною пучки трав не предназначены для вызова видений, с их помощью я защищаю Г’рах Тара от вероятности повторного визита к нему теней. Такое бывает. Обычно всеми этими вещами занимается ученик шамана, но у Г’рах Тара его нет. Не сложилось.