Защитник дворянок. Том II (СИ)

— Сильно. Надеюсь, это не дешевый трюк, чтобы заставить меня отступить от страха. Пугай этим кого нибудь другого. Мария всем нам сделала прививку против этого. Не знаю где она тебя отрыла, но я докажу, что фиолетовому цвету место только в сказках для малышей!

Судя по тону это его больная тема. Изо всех силы старается доказать даже не мне а скорее себе, что его арга круче.

— Дуэлянты, приготовились! — последние команды перед началом веселья, в результате которого я ни капле ни уверен — Удар!

Вряд ли это все заняло больше пары десятков миллисекунд. Но при этом все двигалось будто в киселе. Его объятая кристаллами драконья лапа неслась ко мне и я отвечал тем же. Кулаки вышли на прямую линию столкновения. Пока еще можно было свернуть и отделаться лишь испугом. Но никто не собирался этого делать. Ведь сейчас два мужчины вышли друг против друга не чтобы победить. А чтобы что-то доказать самому себе.

В кристалликах на руке красиво отражались фиолетовые спирали. Волшебное мимолетное мгновение перед локальным апокалипсисом. Кулаки соприкоснулись но одновременно не сделали этого. Сначала схлестнулись два воздушных потока, что безжалостно уничтожили друг друга. Этакая генеральная репетиция, что показала, что инвалидами легко могут стать оба. Но траектории от этого знания не сместились ни на единый микрон.

Столкновение. Теперь настоящее. Куски кристалла кучей осколков полетели в разные стороны а тот нарост, что остался начал дрожать от резонанса с фиолетовой аргой. У меня же импульс от удара прошел по руке и безжалостно рвал связки и выворачивал суставы.

Но два удара продолжались, это было лишь первая миллисекунда. Дрожащий кристалл, умудряющийся даже в таком замедлении дрожать со скоростью, невозможной для улавливания глазом, пошел трещинами и развалился на части, что превращались в жестокие реактивные осколки, вминаемые в основном в самого парня.

Рука Иоанна была в ужасном состоянии, вся иссеченная собственной силой. Моя была не лучше. Вывернута в неправильную сторону и возможно сломана в паре мест. Хотел бы сказать что благодаря Марии привык к боли, но это было бы сильным преувеличением. Было настоящим чудом что я не кричал и не катался по земле, ведь тогда бы дуэль была проиграна. Но если я сейчас хоть что-то сделаю, то уверен, на меня нахлынет все и сразу. А пока лишь слезинка бежит по щеке.

Мария и два ее брата подошли и внимательно осматривали наше положение в пространстве. Сдвинулся ли кто-то?

— Ничья! Оба дуэлянта не сдвинулись с места! Желаете продолжить дуэль, поменять себя на кого-то другого или пересмотреть мирное решение проблемы?

Пусть Мария звучала безэмоциональной. Но я чувствовал, что она бы с удовольствием сейчас же повела меня лечиться и очень долго бы называла меня дурой. Но так было делать нельзя. Нужно было дождаться ответа Иоанна…

Глава 16 (41). Неспелые плоды тренировок

А молодой мужчина передо мной задумчиво смотрел на свою крайне сильно поврежденную руку, на которой местами висели кусочки плоти. Он не подавал ни единого признака того что ему больно или хотя бы дискомфортно. Будто робот, обернутый плотью с любопытством смотрящий, как же он выглядит на самом деле.

— Тебе больно? — спросил он меня как-то даже участливо, переместив взгляд в мою сторону.

— Нет — постарался я сказать это слово максимально твердо.

— Значит и мне не больно — Заявил он с еще большей уверенностью и прорехи в его руке полностью перекрылись кристаллами его арги, создавая неправильный и странный рисунок, который. Тем не менее, внушал опасность.

— Я могу себе хоть новую руку из своей силы вырастить, твоей арги не хватит чтобы сдвинуть меня хоть на миллиметр. — С непоколебимой уверенностью заявил Иоанн, взглянув на меня крайне спокойным взглядом глаз, окрашенных в цвет его силы — Старайся сколько угодно, да только я заметил, что сила тебе почти не подчиняется. Разделяешь с сестренкой проблемы?

Ему не составило никакого труда определить по удару, что я еле-еле заставлял дикую и необузданную силу хоть немного прислушиваться к моим желаниям в мирной обстановке. И регенерация, какую я ощутил тогда на балу, в это явно не входила. Рука ныла и упрашивала меня отступить и провести следующие пару дней, убаюкивая ее.

Я продолжал позорно молчать, сдерживая боль. То что я не хныкал уже было чудом. Какой вообще болевой порог у этого безумца, которому наплевать что в нескольких местах ему руку до кости спилило?

— Молчишь? Понимаю. После моего удара вообще редко говорят. Правда чаще из-за того, что они уже мертвы. Может ровесника или кого постарше ты бы задавила чисто на превосходстве качества силы. — Перестал он играть в маскарад и начала обращаться ко мне как девушке. Я от этого лишь немного покривил лицом. — Но мы слишком близко по уровню. И не пигалице, что даже в академии не отучилась, пытаться меня пересилить.