Защитник Дворянок Том III

— Я хотела спросить, хранятся ли у вас древние книги? Я искала кое-что про старые времена но мне показалось, что фолианты в библиотеке ложны.

Решил изобразить из себя чрезмерную заучку. Это недалеко от истины ведь я, дорвавшись до нормальных учителей по самой настоящей магии, как бы местные ее не называли, прямо таки старался обучиться ей пользоваться. Пусть файербол из руки мне не метнуть, зато я прямо чувствовал удовлетворение, смотря, как растет мое умение.

— О, дочь моя — раздражало меня это обращение но я старался не подавать виду — Что-то хранится здесь, это правда. Но это записи о прихожанах да и только, эта церковь еще молода. — Показал он рукой вокруг себя, будто предлагая взглянуть.

И да, все выглядело новым, как с иголочки. Будто все что здесь есть неоднократно полировали всю ночь на протяжении долгого времени. Ни единого признака древности, которые такой дилетант, как я, мог заметить.

— Значит, я не найду здесь ничего?

— Ошибаешься, дочь моя — Возразил он с небольшим негодованием. — Здесь находят спасение. Но тебе лично я могу пока дать беседу. Каждый служитель должен прочитать ни одну стопку умных книг, глупец заведет своих прихожан в обрыв и даже не заметит этого.

Ладно, не так страшно, может у него есть, что сказать мне общего? Разумеется я не буду третировать его по поводу очищения проклятий, хотя, если зайдет об этом речь, я с удовольствием раскручу его на это.

— Я согласна. Расскажите мне о первых годах церкви и почему вы так презираете Симаргла? Это ведь божественный образ Арги у карантан!

— Поганое это имя, дочь моя, не Арге оно принадлежало, а духу его, извращенного шаманами прошлого. Он вознесся и показал путь истины не для того, чтобы культ силы процветал и дальше.

Церковник говорил спокойным голосом человека, что повторял это, возможно, много раз до этого. Но он не был скучен или устал, нет, мне казалось, что он готов повторять это всю жизнь, если только это поможет хоть одному человеку.

— Какой еще культ силы? — Уже более заинтересованно просила я продолжать.

— После ухода Арги, когда словяне отбросили франков за Лабу-реку, племенной союз вновь распался. Властью в разрозненных группках завладели его генералы и шаманы, что пошли за тем, кто несет погибель врагам словян. Каждый из них пытался претендовать на то, что именно им Арга перед смертью открыл великий секрет силы. Это правда, он всех их обучал лично, а потому умения их превосходили мощь любого, и племена, в которых они оказались, им верили…

— А как все тогда пришло к церкви? Неужели мы просто следуем пути победителя? — Прервал я его рассказ. Потому что история выходила такая себе.

Он лишь улыбнулся на это, совершенно не злясь на то, что его перебили. Лишь начал говорить снова.

— Церковь это путь компромисса. Ведь среди всех тех, кто тогда пытался упрочить свою власть над народами, выделялся один. Правая рука Арги и сильнейший после него воин, Само. Он пошел дальше всех, объявив себя новым воплощением силы, и даже продемонстрировал это, показав мощь, сравнимую с погибшим богочеловеком.

Не знаю почему об этом не упоминалось в книгах, но кажется, я понял откуда идет Симаргл-Самоарга. А история церковника так и не кончилась.

— Остальные, заслышав о его имени и тому, что он себе приписал, убоялись, ведь говорил он складно. И пришли сильнейшие воины и мудрейшие шаманы со своими народами вновь склонить голову перед тем, кто выдавал себя за Аргу. Да только Само знал, что раскроют его они, те кто знал близко их обоих. И, объявив их предателями, казнил, принеся в жертву.

— Но разве в этом был смысл? Даже если он был равен Арге по силе, то тому нужны были помощники! Он же не зря их обучал, знал, что один не справится! — Погрузился я в историю настолько, что, сам того не заметив, стал спорить.

— Арга потому и возвысился, потому что не осталось врагов, которых он должен был победить. Само знал это, ведь он из первых рядов наблюдал за падением франков, аваров и роман. Но он был осторожным — потому и принес жертву темнейшим из бесов, страшнейшим из сил. И влилась в него сила тех несчастных, что из чувства долга пришли под его знамена. Смешалось в нем все, затуманилось. И стала арга его черной как смоль, пахучей как сера, вязкой как тесто. И объявил он эпоху Арги возрожденного, эпоху силы, эпоху убийства. Опустошение пришло на земли словянских племен, когда ради усиления брат убивал своего брата.

Вдруг он прервался, посмотрел на меня, и произнес не продолжение истории а нечто другое.

— Обмозгуй то, что сегодня услышала, дочь моя. Согласна ли ты с его методами? Как остановили Само? Об этом не напишут в светских книгах, потому что давно на верхах вернулись к прославлению того, кто из обычного человека стал демоном, несущим смерть. Я же буду ждать тебя вновь.