Защитник Дворянок Том IV (СИ)

— Ясно, меня это устраивает — кивнул я. Пусть это и почти на грани со сроком который дал мне Казимир, но то же мне, умник нашелся «Я смогу защитить Анну только месяц, поспеши!», черт возьми! Мог бы хоть пару подсказок дать как мне это сделать если он столько раз миры менял.

Ну, как только наши общие дела были решены, княжна все пыталась удержать меня в кабинете, будто ей было нужно что-то еще. Однако, не в силах сказать точно что ей нужно, я просто с ней попрощался и продолжил обтекать от сегодняшних трудов на постели. Не знай еще раз вызвать Келино показывать свои умения массажа? В прошлый раз у нее вышло неплохо. Может, еще предложить раздеться при этом… Пусть я и не буду видеть ее тела но ведь будет факт того что меня мнет голая девушка!

В таких мыслях я и сам не заметил как уснул до того как осуществил хоть небольшой кусочек этих фантазий…

* * *

Княжна же после расставания стянула легкую улыбку превратившись в суровую и очень сильно недовольную фурию. А повод возмущаться был — она смогла навязать свою волю даже Марии, обладательнице фиолетовой(!) арги. Да, уже была неудачная попытка внушения Мире, однако это было почти пять месяцев назад! Ее силы не стояли на месте, это показывал успех с Марией.

Однако, девушка перед ней вообще не замечала все попытки ее прогнуть или отвести в сторону ее желания. Сколько бы своей родовой арги она не добавляла в глаза и свой голос — все было абсолютно бесполезно и бессмысленно.

— Что же ты скрываешь, Мира? Арги выше фиолетовой не существует так почему же с тобой ничего не получается?

Интерлюдия. Девушка нарасхват

Отец Горемысл сидел в своей келье совсем один. Пусть была пара послушников, от помощи которых он сейчас не отказался, но были вещи, которые нужно делать самому, сколь бы сложно это не было.

Церковный муж совмещал шифровку с ключом, дабы наконец преобразовать бессмыслицу из присланного ему письма в осознанный, а, главное, связный и крайне важный для него текст. Это был отчет одной из групп, которая подчинялась ему и получила благословение искать отклонения в Жаре Словии.

Такая вещь, как приход из другого мира, если ему не наврала эта пигалица, должны были оставить глубокий шрам, которого не смоет потоком времени минимум год. Вернее, так было в записях, самому ему проверять эту информацию еще не приходилось, как, впрочем, и его доверенным людям.

Обыскивали всю новую столицу, проверяя буквально каждый камень. Пусть Мира Опавская и не сказала ничего о своих обстоятельствах, уже из шпионской работы до этого было ясно что появилась она именно здесь. Отец Горемысл даже подумывал для облегчения работы просить у Верховного Патриарха Востока санкцию на применение Опаленного Колокола, однако сам понимал что для такого мелкого на фоне общих планов дела ему не разрешат. Или же позволят а потом он потеряет свой пост за самоуправство…

Однако, понемногу переписывая полученный с помощью ключ-фразы осознанный текст, отец Горемысл приходил в истинное удивление и замешательство. Ведь его агенты нашли аж два следа, косвенно указывающих на возможное иномирное происхождение! Один был в какой-то малозначительной подворотне в заброшенном гетто — людей просто расселили в новопостроенные дома около года назад.

А второй был в бывшей квартире Казимира и Анны Опавских… Связь между этими двумя событиями очевидна для отца Горемысла невооруженным глазом. Значит, не совсем искренней была с ним Мира. Но ничего, подростки всегда врут и недоговаривают, а некоторые гнут свою линию даже со всеми доказательствами возле их лица.

Горемысл бы задействовал шпионов в самом поместью Трапимировичей дабы удостовериться что не было третьего шрама… Да только дворяне и так достаточно их наделали нечестивыми ритуалами чтобы даже такое событие стало абсолютно неразличимым. Хорошо искать следы единичного круга на воде, но не когда на спокойном озере круглосуточно льют дожди…

Перед церковным мужем раскрылся побитый временем трактат Люциана Арденнского. Сей достойный сын отечества из числа потомков множественных переселенцев в Словию раскрыл в себе силы, что многие тогда называли пророческими. «Апокалипсис» и был самым полным собранием его слов, собранный современниками. Верить этой книге были причины, ведь абсолютное большинство ее положений подтвердилось.

Привычными действиями, отец Горемысл переворачивал истрепавшиеся страницы. Разумеется это не оригинал, однако даже к копии он испытывал почтение и старался быть сдержанным в силе, вынужденный аккуратно сейчас искать нужный отрывок.