Защитник Империи

«А я пока не ощущаю его ценности, – отрезал я. – Одни только запросы твои непомерные. Давай ты расскажешь, в чем дело, а тогда уже и поторгуемся?»

Бес хмыкнул в ответ на очевидную разводку и скрутил кукиш. После чего, тяжко вздохнув, сделал уступку: «Ну ладно, пусть будет девять лет…»

Я и разговаривать дальше не стал с этим наглым мошенником. На другой бок повернулся и смежил веки. Типа сплю и нечего ко мне с всякими глупостями приставать. Да и зачем, собственно, болтать попусту? Все равно на такие сроки я никогда не соглашусь. Что бы ни скрывала Энжель. К тому же, зная подлую натуру беса, стоит ожидать какой-нибудь подставы. Эта хитрая скотина вполне могла заметить какую-нибудь скрытую магическую татуировку или маскировку, скрывающую некий крохотный изъян в красоте девушки, и выдать это за нечто крайне важное. С беса станется такую аферу провернуть.

Рогатый еще с полчаса меня донимал, умерив в конце концов свои запросы до месяца пользования моим телом. Только я все равно не согласился. Демон его знает, что там скрывает Энжель и чем это грозит, но ясно, что бес создаст мне проблем на порядок больше, если дать ему желаемое. Проходили уже, знаем, на что он способен.

Бес наконец понял, что ничего ему не обломится, и отстал. А я так и не смог уснуть до самого рассвета. Битый час проворочался, а сна ни в одном глазу. Едва небо за окном начало сереть, плюнул на все и поднялся. Умылся, побрился, бутерброд сжевал. Затем уж и мундир натянул, размышляя при этом: «До чего же я одичал тут… Если невинные поцелуи девушки потом уснуть не дают…»

Весь день я был как малахольный – размышлял о своем и отвечал невпопад. Все мысли устремлялись к Энжель. Никак она из головы не шла… Рыжая лисичка… Или, вернее, лисенок. Такой миленький и крайне доверчивый лисенок… Да, именно так…

А о Кейтлин я ни разу не вспомнил. И это здорово. Хоть отдохнул от нее денек. Однако от тренировки отказываться все же не стал. Дело-то полезное и помимо отвлечения внимания от обольстительных суккуб.

Поупражнялся я, значит, со стрелометом, искупался, сходил поужинать. Чуток с народом в трактире пообщался. И задолго до полуночи отправился к себе, рассчитывая хорошенько выспаться.

Уснул и правда быстро. Ставенку оконную на защелку закрыл, на кровать завалился и сразу провалился в сон.

Тук… Тук… – пробудил меня непонятный звук. Но это не бес развлекался, как я подумал в первый миг. Кто-то мне в окно камешки кидает! Отсюда и стук!

Недоуменно нахмурившись, я прошлепал к окну, открыл ставенку и выглянул. А внизу Энжель стоит!

– Сейчас! – громко прошептал я помахавшей мне рукой девушке, торопливо набросил на себя рубашку и быстро спустился вниз. Дверь отпер, приоткрыл, и в неширокую щель мигом просочилась размытая тень, которая, истаяв, оборотилась очаровательной рыжеволосой девушкой.

– Привет, – сказала она, смущенно улыбаясь. – Я тебя, наверное, разбудила?

– Да ерунда, – легкомысленно отмахнулся я, пожирая взглядом красотку Энжель. И обратил внимание на то, что сегодня она в светло-бежевом платье с подолом-колоколом до щиколоток и шнурованным корсетным верхом. Сменила курточку и штаны на более подобающий девушке наряд. Очевидно, отправляясь ко мне, златовласка припомнила откровенно жадные взгляды, бросаемые мной на ее замечательные ножки… Вот и спрятала их… Эх…

– Нет, если я мешаю, ты только скажи, я тотчас уйду!

– Нет-нет, все в порядке! – уверил я и сдвинулся в сторону: – Проходи, пожалуйста.

– Спасибо. – Энжель прошествовала вперед, к лестнице на второй этаж.

А я остался на месте, выпучив глаза… увидев за спиной у Энжель небольшой мешок! В который как раз поместится чья-нибудь голова!

У меня аж на душе похолодело… Неужели Энжель принялась за старое?! И опять кого-нибудь головы лишила?! А мне врала, что завязала со своим преступным промыслом? Не может быть!

Сорвавшись с места, я нагнал гостью, двинулся вслед за ней по лестнице и, пользуясь моментом, внимательно оглядел мешочек – нет ли где на нем потеков крови.

– Кэр, ты что?.. – недоуменно воззрилась на меня Энжель, когда, войдя в комнату, обнаружила, что я не свожу пристального взгляда с ее ноши.

– А что это у тебя в мешочке? – сощурившись, осведомился я. И рубанул прямо: – Уж не голова ли чья-то?

– Какая еще голова?! – в замешательстве уставилась на меня девушка.

– Такая же, как в прошлый раз, – человеческая, – терпеливо пояснил я, внимательно глядя на явно растерявшуюся Энжель.

– Да ну, скажешь тоже – голова! – выдавив из себя коротенький смешок, неуверенно улыбнулась моя гостья и, сняв с плеча мешочек, опустила его на стол. Ослабила стягивающий горловину шнур и извлекла: бутыль белого монастырского вина, довольно хорошего и дорогого, приличный кус паджерского сыра, состоящего по большей части из одних дыр, немного ветчины и полкаравая белого хлеба.

– Что это? – тупо уставился я на разложенную на столе снедь.

– Ну ты же сам вчера говорил, что вас тут не очень хорошо кормят. Вот я и решила…