— Боже, Истон. Ты правда не знаешь? — закрываю глаза и решаю, что пути назад уже нет. — Это ты. Это всегда был ты, и это всегда будешь ты. Я любила тебя… Боже, я любила тебя столько, сколько себя помню. Я хочу быть старой и седой, и сидеть на нашем крыльце однажды, через миллион лет, в окружении всех наших внуков, которые любят кататься на коньках.
Он глубоко вздыхает и улыбается мне в кожу.
— Хоккейные коньки или для фигурного катания?
— Мои лучше. Острее, — поддразниваю я.
— Обещай мне кое-что, детка.
— Что угодно, — отстраняюсь и смотрю в эти зеленые глаза, которые темнеют с каждой минутой.
— Когда мы состаримся и поседеем, сначала ты должна дать мне умереть, ладно? Потому что не думаю, что когда-нибудь выживу, зная, что тебя нет на этой Земле.
Я запускаю пальцы в его волосы на затылке и тяну их.
— Как насчет того, чтобы пообещать, что, когда мы действительно состаримся, мы умрем вместе в постели, как та пара в фильме, который вы ненавидели. Тот самый, который мы с Кензи постоянно смотрим. Я отпущу тебя первым, но сразу же пойду за тобой, ладно?
— Ты уверена, Линди? — выражение его лица заставляет меня колебаться на секунду.
— Женись на мне, Истон.
— Что? — он задыхается.
— Я стою здесь, перед человеком, которого люблю всю жизнь, и он обещает любить меня вечно. По всему городу есть круглосуточные часовни. Стань моим мужем. Сделай меня миссис Мэдлин Хейс, — я хихикаю. Когда была маленькой, я рисовала это в своих блокнотах.
— Ты, блять, серьезно? — он делает шаг назад, и я почти уверена, что мое сердце выпрыгивает из груди. Пожалуйста, Боже, пусть он не начнет смеяться мне в лицо. Не думаю, что мое сердце выдержит это. — Мэдлин Кингстон, я должен был предложить тебе выйти за меня замуж. Это должно было быть, блять, романтично. Подходяще для настоящей принцессы, — его тон резкий, но улыбка широкая, и мое сердце взлетает, а не трескается.
— К черту романтику, Истон. Мы уже поговорили о жизни и смерти. Мы уже много лет принадлежим друг другу. Мне не нужны сердечки, цветы и красивые слова. Ты мне нужен. И ты говоришь «блять» гораздо чаще, чем что-либо еще, — прикусываю нижнюю губу, и он снова начинает рычать.
— Если ты продолжишь так кусать губу, принцесса, нам нужно будет поторопиться и пожениться, чтобы я мог положить что-нибудь еще в этот красивый ротик, чтобы занять тебя.
И снова мои трусики намокли.
— Хорошо. Ты найди часовню, а я приведу девочек, — отступаю, но Истон хватает меня за руку и притягивает к себе.