Защитник (ЛП)

Ауч. Это больно. Недостаточно, чтобы полностью остановить стук в голове, но немного помогает.

Я почти уверена, что не должна чувствовать пульс за глазами.

Это ненормально.

Я лежу с закрытыми глазами, пытаясь понять, почему, черт возьми, так себя чувствую, но прошлая ночь неясна. Почти такая же нечеткая, как и слова, которые пытаюсь сказать. Фуу. Последнее, что я помню, было… Шоты. Танцы. Еще больше шотов. А после что?

— Расслабься, принцесса. Я с тобой.

Этот голос… Боже мой. Я слышала этот голос больше раз, чем могу сосчитать, но никогда он не звучал так хорошо. Глубокий, хриплый, настолько чертовски сексуальный и горячий, что может нагреть целый бассейн, если бы был в нем.

Большая, теплая, восхитительно мозолистая ладонь обхватывает мою талию и прижимается к животу. К моему очень голому животу. Бабочки летают, и каждое нервное окончание моего тела насторожено. И это до того, как меня притянули к невероятно твердой груди, и мужчина, которому принадлежит эта грудь, стонет.

Мужчина, которому не следует быть в моей постели.

Почему он в моей постели?

Подожди… а это моя кровать?

— Кажется, ты не хочешь больше спать, — шепчет Истон, зарывшись лицом в мои волосы, когда этот вопрос повисает в воздухе. Ебать.

Подожди. Нет.

Должно быть, это сон. Я в поездке с девочками в Вегасе.

Я живу с Эверли.

В планах я не предполагала, что в эти выходные окажусь с кем-нибудь в постели.

И точно. Не. С ним.

Нет… Я прижимаю подушку к глазам.

Этого не может быть.

Это сон. Я все еще сплю.

Бедра прижимаются к моей заднице, и любые сомнения в том, что я все еще сплю, быстро исчезают, потому что во сне Истон Хейс не чувствуется так хорошо. Конечно, мои сны обычно заканчиваются прежде, чем я получаю шанс насладиться его смехотворно большой эрекцией, плотно прижимающейся к моей заднице.

Я немного отодвигаюсь, и руки Истона сжимают мои бедра.

— Линди, — предупреждает он.

Этого. Не может. Быть.

— Да, принцесса, это так.

Что?

Кому он отвечает?

— Тебе детка. А теперь перестань так громко думать и спи дальше, — Истон стягивает подушку с моего лица и ставит ее назад, а свою руку мне под голову, располагая так, чтобы я оказалась между сгибом его шеи и бицепсом.

Именно там, где я всегда хотела быть, только понятия не имею, как, черт возьми, я сюда попала.

Сколько раз я задавалась вопросом, на что это будет похоже? И теперь, когда знаю, как я буду жить без этого снова? Рот Истона прижимается к моей шее, и с моих губ срывается тихий стон.

Глупые, предательские губы.

Это неправильно.

Возможно, ничего не произошло.

Возможно, он просто заснул рядом со мной.

Или, может быть, я наконец-то поддалась тому, чем всегда хотела заняться, но у меня никогда не было женских яиц, чтобы сделать шаг.

Ладно, пора быть большой девочкой. Перевернись и отвечай за свои поступки.

Мне нужна чертовски долгая секунда, чтобы съежиться от самого жалкого оправдания для воодушевляющей речи, которое я когда-либо давала себе, а я дала себе немало. Я чертова золотая медалистка. Я могу вести воодушевляющие беседы. Обычно они происходят на льду или в раздевалке. Иногда в машине. Однажды, лежа в мокрой траве, я упала на бегу и должна была убедить себя встать и закончить бег. Но никогда в своих самых смелых мечтах я не думала, что сделаю такое в постели.

Закончив думать, я пытаюсь осторожно перевернуться, не обнажая при этом ни одной части тела, и одновременно происходят две вещи. Во-первых, я быстро говорю спасибо богам одной ночи, потому что, когда переворачиваюсь, мои трусики заходят в задницу самым неудобным образом. Спать в стрингах не весело. Но я почти уверена, что, если бы вчера вечером занялась сексом с Истоном, мои трусики сгорели бы при этом. Надеюсь, это означает, что я не отказалась окончательно от своей девственности, когда была в хлам пьяная с мужчиной, в которого была наполовину влюблена с тех пор, как начала брить ноги.

В ту же секунду, как поднимаю глаза, любые мысли о том, что мои стринги навсегда застряли в заднице, как зубная нить, или о том, насколько пьяной я, должно быть, была прошлой ночью, растворяются в воздухе. Потому что Истон смотрит на меня с самой сексуальной улыбкой, которую я когда-либо видела. Ух ты. Эта улыбка не сулит ничего хорошего.

— Доброе утро, принцесса.

Он прижимается губами к моему лбу, и я почти уверена, что превращаюсь в лужицу прямо здесь, на тысяче простынях из египетского хлопка на огромной кровати в отеле. Забыв о головной боли, я подношу трясущуюся руку к его шее и запускаю пальцы в его волосы.

На одну секунду я позволяю себе лежать здесь, в безопасности его объятий, прежде чем наступит паника.

Потому что она всегда наступает.

Я отстраняюсь, натягиваю одеяло на грудь, чтобы прикрыться, и прижимаюсь спиной к изголовью кровати.

— Какого черта, Ис?