Защитник поневоле, или Ассасин с того света № 2

— Молчишь? — собеседник был разочарован. — Какое же жалкое создание, служащее не менее жалкому повелителю. Продолжаете цепляться за свои жалкие души, но это бессмысленно. Пустота так или иначе получит то, что принадлежит ей по праву. Своим сопротивлением вы лишь отсрочили время жатвы. Ваши города-крепости пали. Эта последняя.

Клод продолжал молчать, дожидаясь, когда тварь покажется.

И дождался. Как только последние слова были произнесены, что-то вынырнуло из мрака справа, как раз с той стороны, где Смотрящий был наиболее уязвим. Несмотря на просто ужасающую скорость, Клод успел отреагировать. Его тень вспыхнула яркой вспышкой, и ноги Пустого опутали сияющие лианы.

Молниеносный выпад, и копье пронзает голову мужчины, уничтожая его связь с Пустотой.

Все кончено.

Но в следующий миг когтистая лапа разорвала его грудь, вырывая механическое сердце, внутри которого пульсировала голубым светом энергия.

— Кто тебе сказал, что я один, марионетка Клод? — послышался все тот же насмешливый голос у самого уха.

Не того. Клод убил не того.

Остатков энергии в теле хватит ещё на несколько секунд жизни.

Тело безвольно рухнуло на землю, едва заметное свечение вокруг него исчезло, лишая Смотрящего защиты.

— Ещё дышишь? — Пустой перевернул Клода на спину и сел сверху, крепко сжимая сердце поверженного противника в руке. — Ваш бог же видит твоими глазами, Смотрящий, я прав?

— Он… кха… видит все. Он знает!

— Просто замечательно, — оскалился Пустой и засунул пальцы в глазницу, вырывая глаз жертвы, затем поднес его к своему лицу. — Мы идём, мертворожденный бог. Что же до тебя, марионетка… у меня появилась одна интересная идея….

* * *

Он видел. Бессильно наблюдал за тем, как одного из его слуг убивает Пустой. АрхиВладыка уже распорядился отправить туда остальных, но это не быстро. В лучшем случае несколько часов, но за это время порождение Пустоты может сбежать.

Хальорр.

Обычные Пустые не способны говорить, значит сквозь барьер смог проникнуть один из Посланников.

— Бессилие, — Керрас как обычно возникла из ниоткуда, и только Он её видел. Призрак прошлого, намертво вцепившийся в него когтями. — Каково это — ощущать себя бессильным богом?

Как обычно, АрхиВладка не ответил, лишь безразличным взглядом посмотрел на трубки, что пронзали его кожу и поддерживали угасающие силы.

— Ах, да, ты же больше не говоришь. Можешь и дальше продолжать делать вид, что меня здесь нет. Но я тут. Все мы тут…

И вот вокруг Него уже стояли десятки людей. Он знал каждого из них. Призраки прошлого.

Те, кто стал частью его.

Явились лишь самые старые, остальные были рядом, наблюдали, но не могли в полной мере явить себя.

АрхиВладка прикрыл глаза и призраки исчезли без следа. Лишь Керрас стояла на своем месте. Лишь у неё хватало сил противостоять Его воле. А может где-то в глубине души Он сам желал, чтобы она не исчезала. Не просто же так её имя не забыто. Пусть его смысл исказился, но каждый из пятидесяти миллионов жителей Ариделя поминал её.

— Так что дальше? Отступать больше некуда. Остался только Аридель.

Но Он все так же сохранял молчание. Каждое её слово было чистейшей правдой. Аридель — последняя цитадель этого мира. Если падет она, это будет концом. Но почему-то это не пугало АрхиВладку.

В глубине души он мечтал о том, чтобы всему этому пришел конец.

* * *

— Фрунь, просыпайся. Слышишь? Проснись уже!

— Да отстань, не видишь, я сплю.

— Вижу, поэтому и бужу. Проснись! — продолжал настаивать невидимый собеседник, и Фруню все-таки пришлось поднять голову.

— Керрас! Ну, чего тебе?

— Отсюда надо бежать.

— Ты уже говорил, и сам видишь, куда это нас привело! Чемпион не захотел с нами говорить и сдал страже.

— Просто не нужно было вести себя, как сумасшедший. Ты себя со стороны видел? Любой нормальный человек на его месте так бы поступил.

— И как же я должен был себя вести? — фыркнул Фрунь.

— А мне откуда знать? Я вообще камень.

И с этим аргументом спорить было глупо. Его собеседник действительно был камнем. Крохотным, помещающимся в ладони камнем с вырезанным человеческим лицом.

То, каким образом ему удалось пронести друга в камеру и избежать обыска, никому из них вспоминать вряд ли захочется.

— Неважно, — отмахнулся камень. — Фрунь, нам надо бежать из заключения.

— Не хочу. Тут крыша над головой, и кормят вкусно, а когда Чемпион станет Чемпионом, то вспомнит о нас и придет спасти.

— Ага, явится и гордо заявит: «Спасибо, что предсказал мою победу, Жопоцветик!».

— Именно так и скажет, — мечтательно заявил Фрунь, переворачиваясь на спину. Лежанка в камере была неудобной, но зато тут было сухо и относительно тепло. Фруню не раз приходилось ночевать под открытым небом, и хорошего в этом было мало.

— А что, если без нашей помощи он не станет Чемпионом?

— Тогда… Тогда… Я не знаю, что тогда… Попробуем захватить мир?

— Неплохой план. Я стану новым АрхиВладыкой, а ты — моим Гласом, — согласился камень. — А если серьезно, то все обретает весьма скверный оборот. Бежать нам надо, понимаешь? Бежать!