Защитник поневоле или ассасин с того света № 2 (СИ)

Светало…

Я лежал, заложив руки за голову, и наблюдал за изящной спинкой темной эльфийки. Эстелинда сидела на краю кровати и раскуривала трубку. Нос щекотал странный цветочный аромат с легкой щепоткой пряности, и я был практически уверен, что это был не табак, а что-то другое.

— Как же хороши вечера на хуторе близь колбаски, — мечтательно произнес я.

— Что? — переспросила темная эльфийка, слегка повернув голову. Теперь мне слегка были видны очертания её левой груди, на которую падала серебристая прядь, пряча крупный сосок.

Какой же все-таки соблазнительный вид. Хоть картины рисуй.

— Да так, настроение хорошее, — улыбнулся я. — Не знал, что ты куришь.

— Это сушеный югоцвет. Прочищает мысли и позволяет держать концентрацию.

— Вот как… — задумчиво произнес я и, протянув руку, провел пальцами по нежной коже на спине двухсотлетней темной эльфийки. — И чем же заняты твои мысли?

— Всем, — ответила она. — А твои?

— Сексом.

— Кто бы сомневался, — насмешливо фыркнула она.

— Да нет, я чуток не о том. Просто задумался, что я тут в крайне вольготном положении. Меня окружает целая куча симпатичных женщин, с двумя из которых я уже переспал. Одну почти соблазнил, и одна в дальней перспективе. Как-то это слишком жирно для одного меня. И все это воспринимают как норму. Какие-то непонятные традиции. Мол, если Защитник будет трахать всех вокруг, то будет лучше сражаться. Бред сивой кобылы! Наняли бы шлюх, делов-то.

— Я тоже не раз задавалась подобными вопросами и считаю, что это своего рода обряд. Секс — это акт жизни, Арена — акт смерти. Они уравновешивают друг друга и идут рука об руку. Дома, участвующие в Состязании, должны быть частью этого, а не простыми наблюдателями.

— Да ты философ, — буркнул я, оценивая услышанное.

— Но есть и другое предположение.

— Слушаю.

— Есть мнение, что каждый Защитник связан с АрхиВладыкой вплоть до того, что он способен смотреть глазами призванных героев и чувствовать то же, что и они.

— Звучит жутко… — поморщился я.

— Действительно, — согласилась она. — И то, что главы домов сами возлегают с Защитниками или отдают им своих близких, можно считать своеобразной «жертвой». Актом покорности, преданности и в тоже время шансом прикоснуться к чему-то великому и недосягаемому.

Эльфийка сделала ещё несколько глубоких затяжек, а затем отложила трубку в сторону, бросив задумчивый взгляд на окно.

Молчание затянулось, и я решил-таки узнать у неё одну интересующую меня вещь:

— Обычно я не спрашиваю у девушек, как им ночь, считаю это лузерским занятием, но тут… особый случай.

— Бывало и лучше.

— Кхм… Жестоко… — поморщился я. Услышать такое от девушки все-равно что получить по яйцам.

— Ожидал услышать, что ты был великолепен? Божественен? Что я хочу тебя ещё?

— Ну… Да…

— Тогда твое самомнение взлетит до небес. Нет уж, такой ошибки я не совершу, — усмехнулась Эстель, выпуская облачко красноватого дыма. — Скажу так, ты смог меня удовлетворить, но тебе ещё есть куда расти.

— Вот даже не знаю, как к такому относиться.

— В следующий раз старайся лучше, — сказала эльфийка, и это в «в следующий раз» о многом говорило. — И во имя всех богов, используй смазку, если решишь вновь проникнуть в мой зад!

Я отмахнулся от её слов. Сама хотела пожестче, вот и получила. Нечего теперь возмущаться и кидаться претензиями.

— Ты странная женщина, Эстелинда Троув, — сказал я забравшейся на меня эльфийке.

— Я? Странная? И с чего ты это взял? — девушка легла на меня, отчего расстояние между нашими лицами стало совсем мизерным. Захоти я её поцеловать, у меня бы без проблем получилось.

— С того, что этой ночью ты мне открылась с совершенно неожиданной стороны. Сколько ни думаю, никак не могу понять, зачем такой уверенной в себе женщине, колдунье, которой пара сотен лет, желать становится чьей-то собственностью? Быть бесправным предметом для сексуальных утех. У меня стойкое ощущение, что если бы в соседней комнате ютился десяток моих друзей, которых я позвал бы к нам, ты бы не возражала. Ты бы визжала как сучка от восторга, когда они пускали бы тебя по кругу.

— Кто знает… кто знает… — загадочно произнесла эльфийка, но при этом в её тоне слышалась некая заинтересованность.

Да она больная! Больная на всю голову! Я ожидал увидеть в её глазах осуждение или вроде того, но нет. Соверши я такое в реальности, она бы и не подумала досрочно завершить игру!

Видимо, за две сотни лет в её прелестной головке завелось уж слишком много тараканов. Впрочем… проживи я столько, может и мне многое казалось бы обыденным и скучным?

— Знаешь что, Эстель….

— Что? — спросила она, нежно царапая своим коготочком мой подбородок.

— Твоя шизанутость меня заводит.

— Да, я чувствую, — хихикнула девушка и немного приподнялась, выгнув спинку. — Только игра закончилась.