Защитник. Рука закона

— О да. Когда никто не богатеет, это называют рецессией, — сказала Геката. — Часть денег они истратили на исследования. Они очень хотят изготовить маленький щит для одного человека. О неудачах они не рассказывают, но к настоящему времени смогли сделать «Модель двадцать девять».

— Вы, должно быть, умеете уговаривать.

— Жена моего кузена — Йонни Котани. Она разрешила нам воспользоваться этой моделью. Джил, все, что мы о ней узнали, — конфиденциально. Вы не должны открывать этот замок, будь вы из АРМ или нет. Пуффер, как же, — добавила она презрительно.

— Извините.

— Да ладно. Так вот, как сказала Йонни, этот вариант работает без сбоев. Но для выхода на рынок он еще слишком дорог.

— Возможно ли, Геката, — поинтересовался я, — что у Шрива просто хотели, чтобы я испытал эту модель за них?

Она покачала головой; седеющий гребень вихрился под шлемом. Забавляется.

— Уж во всяком случае не вы. Знаменитый плоскоземелец, погибший после того, как проехался на двадцать девятой модели щита Шрива? Чтобы вашу предсмертную ухмылку наблюдали по каждому ящику в Солнечной системе? Может, первой поеду все же я?

— Мне нужен свежий взгляд. Я не хочу потом разбираться со следами от ваших колес.

Прежде чем она успела возразить, я взобрался на «Модель 29». Геката не пыталась остановить меня.

— Проверьте прием, — сказал я.

Одним красивым и грациозным прыжком она оказалась в кабине лемми и включила передачу с камеры в моем шлеме.

— Вы в эфире, неплохо… хотя картинка слегка скачет. Но все равно неплохо.

— Так следите за мной. И можете давать указания.

Я врубил передачу и покатил в сторону кратерного вала.

Ее звонок пробудил меня от крепкого сна. По всей Луне действует одно и то же время, поэтому для Гекаты Бауэр-Стенсон это тоже была глубокая ночь.

Но ничего. Пока она совершала посадку и дозаправку, я успел принять душ и что-то проглотить. Иногда и этого не успеваешь. Но незваному гостю в кратере Дель Рей вряд ли срочно требовалась справедливость.

Во время полета я кое-что успел почитать о кратере Дель Рей.

Как раз перед сменой тысячелетий «Боинг», тогда еще в основном авиационная компания, провел опрос. Какие покупатели и в каком числе будут готовы платить за дешевый доступ к орбите?

Ответы оказались очень сильно зависящими от цены запуска. Сто тридцать лет назад эти цены были совершенно фантастическими. Непонятно политизированный корабль НАСА, «Шаттл», брал за запуск три тысячи долларов, а то и больше, на каждый фунт нагрузки. По такой цене никаких покупателей не нашлось бы.

С другой стороны, за двести долларов на фунт — тогда такая цена считалась почти невозможной — можно было бы устраивать на орбите целые гладиаторские бои.

За что-то промежуточное по цене можно было бы организовать противоракетную оборону переднего края, орбитальные солнечные электростанции, туризм класса «люкс», ликвидацию опасных отходов, похороны…

Кстати, о похоронах. За пятьсот долларов на фунт можно было бы запустить вмороженный в ледяной куб прах, чтобы солнечный ветер развеял его и отправил к звездам. В те времена запуски шли из Флориды. Должно быть, штатом управляло лобби похоронщиков. Штат провел закон, что ни одна похоронная процедура во Флориде не получит лицензии, если скорбящие родственники не смогут посетить могилу… по мощеной дороге!

«Боинг» рассмотрел и возможность избавления от опасных отходов атомных электростанций.

Их нельзя было просто выбросить подальше. Сначала следовало извлечь весь оставшийся уран и/или плутоний, чтобы снова использовать как топливо. Затем извлекались вещества с низким уровнем радиоактивности, прессовались в блоки и подвергались захоронению. А вот действительно опасные отходы, по массе составлявшие около трех процентов, тщательно паковались на случай аварийного входа в атмосферу. После чего оставалось бомбить ими кратер на Луне.

На протяжении грядущих десятилетий технологии, применяющиеся в атомных станциях, могли улучшиться. Наши предки это учитывали. Со временем эта дрянь снова могла бы стать топливом. Возможно, будущие акционеры пожелали бы найти и использовать эти отходы.

«Боинг» выбрал кратер Дель Рей неспроста.

Дель Рей был небольшим, но глубоким и находился у края видимой стороны Луны. Метеоры массой в 1,1 тонны, врезающиеся в поверхность на скорости два километра в секунду, будут поднимать облака пыли, выходящие за край лунного диска. Их можно будет увидеть даже в любительский телескоп. В обсерватории Лоуэлла[52] можно будет получать великолепные картинки и показывать их в вечерних новостях: эффективная и бесплатная реклама. Высокий вал кратера перехватит значительное количество пыли… не всю, но большую часть.

Моя поисковая программа выяснила, что Лестер дель Рей был писателем, пятьдесят лет работавшим в жанре научной фантастики. Маленький кратер действительно был назван в его честь. И одна из его ранних повестей, «Нервы», описывала воображаемую электростанцию, работавшую на атомном распаде[53].