Защитники людей

На скамейке у стены приземистой кирпичной двухэтажки дремал, вытянув ноги, долговязый парень в майке-сеточке и полосатых шортах, очень похожих на обрезанные по колено пижамные брюки. Если бы не повязка с надписью «Охрана» на тощеватом бицепсе, нипочем нельзя было догадаться, что этот увалень, мирно посапывающий, расслабленно шевелящий торчащими из шлепанцев длинными нечистыми пальцами, – страж располагающихся в здании помещений, а не обыкновенный бездельник, случайно прикорнувший понежиться под ленивым августовским солнцем.

«Администрация города Ольевск Туевского района Новосибирской области» – оповещала выцветшая табличка над крыльцом двухэтажки.

Приглушенный рык двигателя подъехавшего автомобиля сподвиг долговязого на незамысловатые действия – он вяло шаркнул шлепанцами по асфальту и приоткрыл один глаз. Впрочем, уже через секунду активность парня от адажио взлетела сразу до престо. Он вскочил, одернул майку, вытянулся по стойке смирно, потом с размаху шлепнулся обратно на скамейку, потом снова вскочил – и вдруг заскользил за угол здания ольевской администрации, почему-то приставным шагом – может быть, потому, что не хотел поворачиваться к приехавшим спиной.

Четверо из автомобиля, держась тесной группой, направились прямо к единственному входу в двухэтажку.

Долговязого стража можно было понять. Четверо эти выглядели сильно. Одеты они были в одинаковые черные рубашки с закатанными по локоть рукавами, черные брюки, заправленые в черные же высокие армейские берцы. Коротко стриженные головы покрывали черные береты, с аккуратной лихостью скошенные на правый бок; на беретах и на матово-темных пряжках широких ремней четко прочитывалась эмблема – агрессивно-угловатое изображение (стилизованное, видимо, под вырезанное из камня) сжатого кулака; над кулаком полукругом было выбито «Северная…», а под кулаком, полукругом же, но обращенным вниз – «…Дружина»; у одного из четверых, того, что постарше, имелась на рукаве нашивка «РВ», у остальных на нашивках значилось: «Д». В общем, вид у этих парней был таков, что, хоть они оружия при себе не имели, вступать с ними в какие-либо конфронтации категорически не хотелось.

Охранник не успел убежать далеко.

– Поди-ка сюда, служивый! – окликнули его.

Боязливо пожимаясь, тот вернулся. И тотчас получил приказание:

– Пробегись по ближайшим дворам, оповести людей, что сей момент у здания администрации общее собрание состоится. Пусть те, кому сообщишь, сами родне-знакомым позвонят. Понял?

– По… понял… – согласно проквакал долговязый.

– Исполняй.

Поднявшись по ступенькам крыльца, четверка беспрепятственно вошла в гудящий прохладой кондиционера длинный коридор с вереницей кабинетных дверей по обе стены. Остановить парней никто и не пытался. Престарелый вахтер, завидев четверку, нырнул за свою стойку, оставив на обозрение лишь венчик седых волос, тут же заколыхавшийся на сквозняке, а попавшийся навстречу мужичок с пухлым портфелем в руках немедленно сменил направление и попытался шмыгнуть в ближайший кабинет. Дверь кабинета оказалась заперта. Тогда мужичок отвернулся к стене и сделал вид, что чрезвычайно занят изучением стенда с фотографиями, подписанного: «Лучшие люди Ольевска».

Четверка проследовала на второй этаж.

Там, у напольной пластиковой кадки с проржавевшим фикусом, бормотала что-то себе под нос, отбивая ритм бадиком по полу, изюмно сморщенная старушка. Заметив парней в черном, она страшно оживилась.

– Обедают они! – провозгласила старушка, подняв клюку в обличающем взмахе. – Три двадцать уже, а они все обедают! – на излете взмаха клюка глухо тюкнулась в дверь кабинета напротив. – С утра тут стою, никак пробиться не могу к ним!..

Костя Кастет, – это на его нашивке белело «РВ», – следовавший во главе группы, чуть замедлил ход. Скользнул взглядом по прикнопленной к двери бумажке, где было размашисто от руки написано: «Обед с 2-х до 3-х», – и вовсе остановился. Молча толкнул дверь – она глухо дрогнула, удерживаемая язычком замка.

– Сказано же – обед! – тотчас донеслось из кабинета визгливо-яростное. – Сколько можно, в конце концов?!.

– Жрут-жрут, не нажрутся никак!.. – завела было заново старушка, но Костя, отстранив ее, сильно и резко ударил тыльной стороной ладони над ручкой.

Дверь распахнулась с сочным треском, звонко заплясал по полу выбитый металлический язычок – и упрыгал под выдвинутый в центр кабинета канцелярский стол, на котором, впрочем, никаких канцелярских принадлежностей не наблюдалось. А теснились на том столе, на клеенчатой цветастой скатерти, плошки с курганами салатов, тарелки с колбасой и салом, нарубленными по-деревенски щедро, высились разнокалиберные башенки бутылок. Компания за столом – три раскрасневшиеся бабенки и лысый толстоносый мужик с видом типичного завхоза – замерли, не донеся до раскрытых ртов наполненные стопки.

Костя шагнул к столу, коротко дернул за свисавший край скатерти, с грохотом обрушив на пол загромождавшее стол угощение. И еще звенели, подскакивая, осколки тарелок и бутылок, когда он усмехнулся, обращаясь к сноровисто протискивающейся уже в кабинет старушке: