Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина

Учился Василий на самолётах типа И-15, из-за того, что не учился в аэроклубе и не имел первоначальной лётной подготовки. Однако летом 2003 г. Фёдор Фёдорович Прокопенко в одном из интервью как-то обронил про Василия Сталина: «После того, как он освоил И-15, заявил: "Пока не освою И-16, никуда из училища не уйду!" Вот тогда-то он попал в нашу эскадрилью. Я с ним летал четыре или пять раз на УТИ-4. И-16 он, надо сказать, осваивал классически, отлично. В марте 1940 года лейтенант Сталин успешно освоил И-16 и окончил Качинское училище». Правда, несколько лет раньше Ф.Ф. Прокопенко о том же самом периоде рассказывал по-другому: «Учили мы его летать на простой машине И-15. Он ведь был без аэроклуба. Надо отдать должное Василию, он освоил И-15, догнал курсантов, имевших навыки, полученные в аэроклубе, и даже превзошёл некоторых по лётному мастерству. Достаточно сказать, что за первые два с половиной месяца учёбы он совершил более 60 полётов».

И всё же в выпускной аттестации В.И. Сталина будет указано: «Достоин присвоения звания "лейтенант" и назначения лётчиком в истребительную часть на И-15», а подпишут её именно командир 2-й эскадрильи майор Коробко и комиссар 2-й эскадрильи старший политрук Мясников 23 марта 1940 г.

Там же они на всякий случай подчеркнут: «Резковат в обращении, иногда в разговорах с вышестоящими командирами. <…> Больше интересуется практическими занятиями по всем предметам, недооценивает теоретическую часть их. <…> Летать любит, но недостаточно тщательно готовится к полётам, необходим контроль за подготовкой к полётам…»

ЛЕЙТЕНАНТ ИЛИ ПРИНЦ?

Из авиашколы молодой лейтенант выпускается не куда-нибудь, а в 16-й истребительный авиаполк 57-й истребительной авиабригады. То есть в придворный гарнизон, дислоцирующийся в подмосковных Люберцах.

В полку продолжается то же, что было и в лётной школе. Буквально в апреле 1940 г. наверх уходит донесение от начальника Особого отдела 57-й авиабригады сержанта госбезопасности Титова: «Учитывая авторитет отца Сталина В.И. — тов. Сталина, — политкомандование 57-й авиабригады в лице комиссара авиабригады — полкового комиссара Воеводина и нач. политотдела авиабригады — батальонного комиссара Соловьёва ставят лейтенанта Сталина в такие условия, которые могут привести к антагонизму между ним и другими военнослужащими авиаполка.

Лейтенант Сталин командованием авиабригады поселён в квартире-общежитии лётного состава 16-го АП в отдельной комнате нового 8-го дома гарнизона, который ещё не радиофицирован. По распоряжению нач. политотдела бригады Соловьёва с занятием комнаты л-том Сталиным был сделан специальный ввод радиоточки в комнату л-та Сталина, даже несмотря на то, что в квартире было 4 комнаты и остальные 3 комнаты остались нерадиофицированными.

Комиссар авиабригады — полковой комиссар Воеводин на один из последних концертов в ДКА привёл с собой л-та Сталина, причём раздел его не в общей раздевалке, а в кабинете начальника ДКА, где всегда раздевается и сам, посадил вместе с собой на 1-й ряд, отведённый для руководящего состава авиабригады.

После концерта среди военнослужащих было много разговоров, сводившихся к тому, что вот достаточно л-ту Сталину иметь отца, занимающего высокое положение в стране, так сразу же к нему совершенно другое отношение, даже со стороны комиссара авиабригады».

Н.М. Ефимов, пенсионер из Гомеля, в 40-м году служил в звании лейтенанта техником в 16-м истребительном авиаполку в Люберцах. Вот что он рассказал в интервью: «В 1940 году всё наше командование было взбудоражено прибытием в полк молодого лейтенанта (а ему было тогда 19 лет) Василия Сталина. С таким отцом и с таким характером, который он проявил ещё в Качинском военном училище, он должен был стать для начальства сильной головной болью. Истребитель… предназначенный специально для сына вождя, прибыл, а механика при нём не было. Стали подбирать надёжного человека и остановились на мне, хотя я и занимал тогда должность старшего техника звена управления и не должен был обслуживать один отдельно взятый самолёт. Об оказанном "высоком доверии" мне сообщили в приказном порядке, не спросив моего мнения. Так моя судьба на 8 лет оказалась связанной с Василием Сталиным, хотя личный контакт продолжался только в течение 4 лет. <…>

Меня вызвало командование полка. Объяснили, что моя кандидатура самая подходящая — учился на отлично, технику освоил хорошо. Проверили биографию — оказалось, всё в порядке. К работе со Сталиным никак не готовили, особист лишь сказал, чтоб никому ни слова о том, что я обслуживаю самолёт такого человека. Особый отдел меня вообще-то ещё раньше завербовал… А вот в должности понизили — со старшего техника звена до механика, но жалованье осталось прежнее. С тех пор я постоянно был со Сталиным: куда он — туда и я».