Защитница

— Боги, Кирочка! — девушка прижала руки к щекам. — Почему она в исподней рубахе? Зима ведь!

— Чего застыла? Воды неси!

— Так уже нагрела.

Матрена разрезала ткань. Оценив степень повреждений, вздохнула:

— Бедное дитя, будто стадо быков пробежало!

Не смотря на сплошь покрытое ссадинами и ушибами тело, все было не так страшно, как казалось. Матрена проверила ноги, не удивляясь отсутствию обморожения. То что Кира не простая девочка, знахарка узнала, ещё когда той было всего три зимы. Она споро принялась за дело, ворча под нос:

— И чего привязался? Колотит и колотит! Да и сама хороша, сколько уже говорила — текай!

— Не сбегу… — одними губами едва слышно прошептала Кира.

— Помолчи! — Матрена кинулась к полкам со склянками и пузырьками. Вынула одну, посмотрела на свет тусклой масляной лампы, кивнула и отмеряла часть в ложку: — На-ка, вот — выпей.

Кира с трудом проглотила снадобье, поперхнулась и закашлялась. кашель перешёл в стон, и из уголков глаз выкатились слезинки.

— Тихо, девочка, тихо. Потерпи, — Матрена принялась ощупывать ребра.

— Мама… — шепнула Кира, и ещё одна слёза прочертила дорожку по виску. — Не… говори ей. — слова давались с трудом.

— Не скажу, — помрачнела Матрена, в душе радуясь, что Анасташа уехала погостить к родственникам в Вороньи Гнезда, да из-за метелей задержалась. — Неча Анасташе ещё больше сердце рвать…

Кира ничего не ответила, потому что уснула, не смотря на горящие огнем пальцы ног, не смотря на саднящее тело, не смотря на каждый вдох, отдающийся болью.

Сказалась усталость. Организм был на пределе, да в тепле вконец разморило.

Впервые за долгое время ей приснился сон, вернувший в реальность:

— Раздевайся! — голос Паситы прозвучал резко и отрывисто.

— Зачем?

Вместо ответа последовал прямой удар. Кира ушла классическим «шагом назад», но схитрила, ответив «кошкой» — подлым приемом, нацеленным лишить противника зрения. Била по настоящему, не жалея, за что и поплатилась. Тяжелый кулак обрушился на ребра, затем в живот прилетело колено, и тут же её отбросили в сторону.

Кира не то что не смогла сгруппироваться, она дышать в этот миг разучилась. Шлепнулась плашмя, разбив нос об утоптанную до состояния льда площадку. Попыталась отползти, но пронзившая грудь резкая боль не позволила этого сделать.

— Вставай и раздевайся, — повторил Пасита.

Упрямо сжав зубы, стараясь не стонать, загоняя боль подальше, Кира все же поднялась и встала в стойку.

— Если ты сейчас же не скинешь одежду, я её сожгу прямо на тебе. — угроза прозвучала ровно.

Когда штаны затлели, Кира обречённо сорвала их первыми. Вскоре рядом упала куртка, следом — теплая поддевка.

— Сапоги. — Пасита оставался непреклонным.

Оказавшись в одной исподней рубахе, Кира подняла глаза на Защитника. В них горели вызов и негодование, но не холодный огонь силы…

— Рубаху тоже снять? — ноздри девчонки раздувались от гнева.

Пасита залюбовался наблюдая, как порывы ветра играют с тонкой тканью, то обрисовывая контуры продрогшего тела, то скрывая их очертания. Мгновение помедлил, принимая решение, но, покосившись на Харилу, который притопывая и хлопая себя руками бродил в ожидании по краю площадки, понял, что не хочет чтобы ублюдок смотрел на его девку своими масляными глазами.

— Так сойдет, — он встал в стойку, — Продолжим.