Зашей мое сердце

Взяв скальпель в руки, я полосонул нежную, обработанную йодом, кожу девушки, на которой выступили крохотные капельки крови. Я продолжал разрезать ткани, а второй хирург, Иван, в это время пережимал кровеносные сосуды и тампонировал рассеченные ткани. После, остановив вентиляцию легких, я взял вибрационную костную пилу и принялся распиливать по центру грудной кости. Восстановив вентиляцию легких, Иван , ввел грудинный расширитель, обнажая сердце, которое сбито билось. В голове летали разные мысли, но я всеми силами отгонял их, сосредоточившись на операции. Третий хирург, Алексей, вскрыл перикард и подключил к верхним и нижним полым венам аппарат искусственного кровообращения, перекрыв движение крови через полости сердца зажимами. Потом он отошел подготовить трансплантант, я принелся иссекать сердце, чтоб вытащить его из грудной клетки. Когда все было готово, я аккуратно вытащил сердце и положил его в специальную миску, а Алексей в это время уже вставлял моей Эль ее новое сердце. Соеденив сердце с помощью швов, он убрал зажимы с сосудов, запуская кровоток. Но сердце не начало сокращаться.

-Черт, - прошипел я сквозь зубы и принялся делать прямой массаж сердца, ритмично сжимая и разжимая ее сердце. Давай же, Эль, давай!

Почувствовав, что сердце начало сокращаться, я шумно выдохнул. Удалив из грудной клетки кровь, Иван вытащил расширитель и мы начали закрывать рану, соединяя грудную кость пластинами. Сделав последний шов на мягких тканях, я положил иглу на стол и посмотрел на свои руку, которые по локоть были в крови моей Эль. Кинув взгляд на мониторы, я удовлетворенно кивнул. Сердечный ритм хороший. Моя девочка будет жить.

Выйдя в предоперационны зал, я первым делом, скинул с себя окрававленный халат и перчатки. Снял маску. Оперевшись об раковину, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Не смотря на то, что операция длилась почти восемь часов, живее себя я еще никогда не чувствовал. Помыв руки, я вышел из операционной, где на меня накинулась Марго.

-Воу, потише, подружка, - рассмеялся я.

-Ты смеешься, - взвизгнула она, а затем расплакалась навзрыд. Она вцепилась в мой хир.костюм и поливала его слезами, всхлипывая и размазывая тушь. - С ней все хорошо?

-Ну, раз я смеюсь, то полагаю, что да.

-Спасибо, Маркус, спасибо.

Спасибо. Это ей спасибо, моей сильной девочке.

Глава 13

Открыв глаза, первое, что я почувствовала - дикую боль в груди. Я хотела привычно прижать руку к груди, но обе руки опутывали провода. Прикрыв глаза, я открыла рот и с шумом втянула воздух. Хотелось пить. И чтоб в груди не болело. Через секунду я уже чувствовала на своих плечах знакомую, теплую тяжесть. Руки Маркуса.

-Эль? - неуверенно позвал он меня.

-Пить, - хрипло протянула я.

Я почувствовала, как он стал аккуратно смачивать мои сухие губы тампоном и не выдержала:

-Не издевайся, дай нормально попью.

Маркус скрипнул зубами, но все-таки поднес к моему рту кружку с водой. Напившись, я откинулась обратно на подушку. Голова еще была мутная от наркоза, и очень хотелось спать. А еще хотелось повернуться на бок. Но, естественно, этого делать было нельзя. В груди невыносимо сильно болела, и я застонала сквозь зубы.

-Эль, ты чего? - я почувствовала, как мужчина сел рядом со мной на кровать.

-Больно. В груди больно... Ащщ, - я зашипела, сморщившись. Боль становилась нестерпимой.

Маркус откинул простынь и нахмурился. И мне совершенно не понравился его взгляд.

-Что там? - заволновалась я.

-Лежи и не двигайся.

Он вышел из палаты буквально на две минуты, но за эти минуты я потеряла очень много нервных клеток, кажется. Включив свет, он втолкнул в палату металлический столик. Подойдя ко мне, он первым делом воткнул в катетер укол. Обезболивающий, я полагая. Потом аккуратно снял повязку с моей груди и положил ее на столик. Краем глаза я успела увидеть, что она вся в крови.

-Терпи, Элеонора, сейчас будет немного больно.

-Что случилось?

-Шов немного разошелся, - и он, стиснув зубы, начал накладывать шов. Мне не было больно, совсем. Не знаю почему. Может потому, что я была еще под действием наркоза в какой-то степени. Наложив мне два шва, он наложил мне на грудь толстенную повязку.

-Ну, вот и все. Сейчас как, не больно?

-Все хорошо, - шепнула я и зевнула. Хотелось спать. И хотелось, что Маркус лег рядом. Но я понимала, что сейчас это не возможно.

-Спи, милая моя, - он поцеловал мне в лоб и погладил по волосам. - Спи. А я буду рядом.

И я уснула.

***

Когда я вновь проснулась, на улице уже было светло. Первое мысль, что промелькнула у меня в голове "Я жива". От этой мысли хотелось смеяться в голос и танцевать, подняв руки вверх. Я понимала, что впереди долгие месяцы реабилитации, но это чувство, когда ты понимаешь, что внутри тебя бьется здоровое, сильное сердце - не передаваемо. Знать, что теперь я могу все. Смогу не носить полную сумочку таблеток. Не держать пальцы на пульсе. Хотя, думаю, что с этой привычкой я еще не скоро расстанусь. Распахнув глаза, я увидела маму и улыбнулась, поймав ее ответную улыбку. Она села рядом со мной на стул и взяла за руку.