Зашифрованные маршруты

Место, где рыбачили ребята, оказалось далеко в тайге. Долго они шли по широкому распадку, потом таежная тропа вывела их к небольшому лесному озеру. Оно было мутное, потому что в него впадало сразу два ручья, вытекала широкая, но мелкая речушка. Вода в ней едва покрывала большие валуны. Речка так грохотала камнями, что ее, как сказал Тимка Булахов, прозвали Большая Шумиха. Сверху по воде плыла клочками пена.

Рыболовные морды были похожи на круглые, плетенные из тонких прутьев корзины. Отверстие в корзине закрывалось дверкой, похожей на воронку, с дырой посередине. В эту дыру, объяснил Шурка Подметкин, заходит рыба, а обратно выйти не может и попадается.

Тимка, Шурка и Люба Тороева, взяв длинные палки, полезли в воду искать морды, которые они поставили еще вчера, а Петька с Таней под самой скалой разводили костер, как велел Тимка. Раздирая на кусочки бересту, Таня тихо спросила:

- Петька, мы же все равно пойдем искать пещеру, да?

- Обязательно пойдем, Таня, и позовем с собой Тимку и Шурку Подметкина. Любу не возьмем, она еще маленькая.

- А если они не пойдут?

- Пойдем с тобой вдвоем.

- Эй, помогите нам!

Ребята подняли со дна огромную морду, но вытащить из воды не могли - скользкая, она вырывалась из рук. Петька на бегу засучил штаны и по камням бросился на помощь. Вчетвером они едва-едва вытащили тяжелую морду на камни. Из всех щелок текла вода, а внутри тяжело билась рыба. Вторая морда стояла почти у самого берега и оказалась пустой, если не считать двух маленьких налимчиков. Рыбу Тимка вывалил на берег, осмотрел ловушки, поправил их и, положив приманку, опустил снова в воду у самых коряг.

- Завтра, если ветра не будет, налимы попадутся, - улыбнувшись Тане, сказал он.

Больших рыбин Тимка раздал ребятам, каждому по две штуки.

- А мелких слопаем сейчас.

Маленьким складным ножичком Тимка с Любой стали чистить рыбу. Ножичек был совсем тупой, и Петька достал из кармана свой трофейный.

- Ого, какой ножище! - воскликнул Шурка. - Твой?

- Мой, в сбитом немецком самолете нашел. У меня еще одна штука есть, - и Петька показал им компас, снятый с фашистского бомбардировщика.

Рассматривая Петькины трофеи, ребята спрашивали о войне, о танках, о фашистах.

- Собраться бы всем мальчишкам да на фронт, - сказал Тимка, - да надавать им…

- Руками фашиста не сразу остановишь, - с горечью произнес Петька. - Нужны самолеты и танки.

Таня заметила, что у Шурки и Тимки глаза стали суровые, а маленькие кулаки крепко сжались.

Трещал костер. Искры летели высоко-высоко в голубое небо. Блики огня отражались в черных глазах ребятишек.

Люба Тороева обняла Таню и сказала Тимке:

- Рыбу надо жарить, а то я, однако, с голоду помру.

Тимка судорожно вздохнул и стал орудовать Петькиным ножом. Каждую рыбу он рассекал пополам, вдоль хребта, и подавал Шурке, а тот нанизывал половинки на острые палочки и втыкал палочки в землю, наклонив их над костром, чтобы рыба была в огне. Тимка, посыпая рыбу солью, поворачивал куски то одной стороной к огню, то другой, Когда рыба поджарилась и стала золотистой, первый кусок Люба подала Тане. Рыба вкусно пахла костром.

Домой вернулись под вечер, и Таня сразу легла отдохнуть. А Петька долго сидел с бабушкой на крыльце. Он смотрел на Байкал, на горы и не говорил ни слова.

- Петька, ты, почему сегодня неразговорчивый?

- На чердаке карт нету. Их, наверное, кто-то давно выбросил.

Чтобы не напугать бабушку, Петька не сказал про бинты и про свои подозрения на Мулекова.

Вера Ивановна молчала и следила, как над Байкалом в сумерках мечутся какие-то птицы. Вечерний ветерок приносил тонкий запах цветов. Тайга засыпала.

- По одному дневнику ты навряд ли составишь маршрут. Сколько экспедиций…

Петька вздрогнул:

- Значит, не искать?

- Не горячись. Ты весь в своего отца, никогда не выслушаешь. - Бабушка пододвинулась к внуку: - Была я сегодня у Торбеева. Рассказала ему о дневнике командира и о твоих планах.

- А если он кому-нибудь…

- Да ты что такой недоверчивый стал? Я Торбеева шестьдесят лет знаю. В гражданскую войну он с твоим дедом каппелевцев бил, белочехов бил, барона Унгерна бил… - Вера Ивановна перевела дыхание. - Так вот, Петька, он попросил причитать ему дневник. Может, говорит, удастся расшифровать маршрут Быль-Былинского. Я бы, мол, тогда сам с ребятами прошелся по тайге-матушке.

- Это же хорошо, бабушка!

- Я и сама знаю, что хорошо, но раны-то у него еще кровоточат. Подождать, Петька, надо.

- А мы подождем, когда он полностью поправится.

На крыльцо вышла Таня, ладошкой протерла глаза.

- Я лежала, лежала, да и заснула, а сейчас проснулась и не знаю, утро теперь или ночь? Мне без вас вдруг страшно сделалось.

Сумерки сгустились. В траве прямо у крыльца трещали кузнечики. В дровянике мирно спала коза Майка. Вдруг откуда-то вырвалась черная птица, обогнула домик, крыльями чуть не задев лица сидящих, и так же стремительно скрылась в темноте. Таня не успела испугаться и только прижала руки к груди.

- Танечка, что ты, - бабушка обняла девочку.