Зашифрованный план (сборник)

Днем не видно моих преследователей. Они, как ночные звери, появляются только в сумерках. А вернее, пожалуй, я попросту их не замечаю. Мне сейчас не до этого. Безумная радость сорвалась с цепи и бунтует во мне, переворачивая все доводы рассудка. Иначе я был бы благоразумнее и не шел бы открыто среди белого дня к человеку, которого могу жестоко подвести своим визитом. Предостережение швейцара чего-нибудь да стоит!

Может быть, от базарной торговки эти таинственные «они» узнали, что я приду к Грингофу, и уже заранее стерегли меня?..

Но радость моя не мирится с мрачными думами. Они перегорают в ее огне, и сами начинают сиять лучами смеха.

Вот подойду к милиционеру и скажу ему:

– Товарищ, ты знаешь, какое забавное недоразумение стоит за моей спиною?!

И сейчас же все милиционеры и начальники их так и покатятся от смеха, узнав, в чем дело. И, конечно, всемерно помогут мне в моих поисках…

Улыбаюсь, как глупенький, и шагаю вперед.

Как я мог позабыть, что фамилия Ирины – Макарова? Впрочем, это вина Анисьи Петровны. Она позабыла напомнить мне об этом.

В ее представлении Ирина, должно быть, осталась маленькой девочкой, к которой просто не шла фамилия, отдельная от приемных, а все же родителей…

А каким простым и коротким путем я мог бы ее отыскать!

Но все хорошо, что имеет хороший конец!

Наконец я у цели. Этот дом и эта дверь… Звонить или нет? Тоскует сердце. Сколько раз напряженнейшие мои надежды рассыпались прахом…

Дверь отпирает девушка. Круглое и свежее лицо ее полускрыто накинутым платком.

– Мне надо Ирину Макарову.

– Это я, – отвечает девушка.

Какой подарок… За все мои муки!

– Чертовски хорошо! – И я лезу в сени.

– Что хорошо? – удивляется девушка и смущенно уступает мне дорогу.

– То, что я вас отыскал. У меня письмо от Анисьи Петровны.

– От какой Анисьи Петровны? – вдруг пугается она.

Никогда я не видел, чтобы тени и свет, в мгновенной смене, так быстро пробежали по человеческому лицу…

– С приисков, – договариваю я.

Она делает резкое движение.

– Дайте сюда. Или нет… идите в комнату!

Мы быстро идем мимо кухни. В полутьме коридора она крепко держит меня за рукав, точно боится, что я вырвусь и убегу.

В комнате я молча сажусь на стул и жду, как был, в полушубке, не снимая ушастой шапки.

Она у окошка читает письмо. Перепрыгивают голубые глаза по ступенькам строчек. Взмахнут козырьком пушистых ресниц и перепрыгнут… Чуть дрожит подбородок. Колеблются листки письма в тонких пальцах.

Тикают часы. Торжественная тишина.

На стене портрет Ильича. Висит расписание занятий. Яркий физкультурный плакат. Веер открыток – артисты в разных позах. На столике зеркальце, граненый флакон духов и книги. Пачка книг на стуле и раскрытая – на кровати.

– Ах, как чудно! – восклицает девушка и роняет письмо.

Глаза ее блестят. В прыжок она подлетает ко мне и трясет за плечи:

– Ну снимайте же! Ну снимайте же свою шубу. Хороший мой гость!

– Вот какая Ирина Макарова, – с удовольствием говорю себе…

– Удачно же вы пришли! – ликует она. – У нас никого, и день выходной. Солнце мое, тетя Аниса!..

Ирина не знает, как выразить свои чувства. То уронит голову и трясет густыми, стрижеными волосами, то встрепенется и бьет в ладоши.

– Вы, наверное, хотите есть? – вдруг решает она и вскакивает, но тут же садится опять. – Нет, я буду совсем серьезной. А то вы не знаю что вообразите обо мне!

Она полна самой неподдельной искренности. Я любуюсь девушкой и горд за наших, за прииск, откуда она пришла.

– Ах, если бы я могла вам помочь! – загорается снова Ирина получасом позже.

На меня она смотрит, как мне кажется, почти с благоговением. Перед нею ведь сидит заговорщик!

– Мы должны отыскать тетрадку! – настаиваю я. – И тогда план разведки превратится в громадную ценность!

– Постойте, – прерывает она, когда я упоминаю о Максакове, и хватает меня за руку: – Он смуглый, толстый, похож на цыгана?

– Ну да!

– Я знаю его! Он не раз приходил к Грингофу! Мне кажется, что Грингоф боялся его…

Из бега коротких слов ее я многое узнаю. Приехав в Ленинград, Рудакова вскоре умерла. Ее родственник, компаньон мужа, странный Грингоф, приютил Ирину… Теперь она независима, ученица драматической школы, комсомолка.

– А книги? – вспоминает Ирина, и глаза ее сияют, как синие звезды. – Книги и многие рукописи Рудакова сданы в библиотечный фонд… Вы не знаете этого фонда? Это какой-то книжный коллектор при Губнаробразе… Грингоф боялся держать у себя рудаковскую библиотеку. И он все сдал в прошлом году… Владимир Сергеевич, милый, не там ли сафьяновая тетрадь?

– Постойте, Ирина! – вскакиваю теперь уж и я. – Мы отыщем дорогу к этому фонду. Есть у вас телефон?

– Телефон в коридоре.

Я нажимаю кнопку «А» и говорю номер. Мне отвечает докторский баритон. Кричит:

– Узнал, узнал! И очень рад. Когда придете?

– Серьезнейшее дело, доктор. Как мне попасть в библиотечный фонд? Там оказались книги, прямо бесценные для нашего прииска…

– Попасть нетрудно, коллектор на Фонтанке.

Ну что за милый человек! Он добавляет:

– Сейчас идете? Я позвоню. Меня там знают, и вас допустят осмотреть…

– Ирина, все готово, – тихо и торжествующе шепчу я.