Зашвырнуть ключи

Двое на скамейке умолкли. Они вытянули шеи, напряженно стараясь уловить, о чем разговаривают начальник Медицинского центра страны и хирург. Однако Ора Дерви и хирург говорили негромко, и до скамейки долетали лишь обрывки разговора.

– Сыну президента не лучше, – озабоченно сказал хирург.

«Сына президента привезли сюда вчера с раздробленной рукой. Попал в аварию», – быстрым шепотом пояснил один больной другому.

– Улучшения не будет: раздроблен нерв, – сказала Ора Дерви.

– Можно пересадить чужую руку, доноров достаточно, слава богу, – сказал хирург.

– И потом на сцену появится несовместимость тканей, – возразила Ора Дерви.

– Что же делать? Лечить?

– Лечить – калечить, – резко бросила Ора Дерви и хлопнула машину по крылу.

– Значит, остается…

– Остается только одно: искусственная рука, – сказала Ора Дерви.

– Но вы же знаете, что президент… – хирург перешел на шепот, и двое, как ни старались, ничего не могли уловить.

– Ладно, я уговорю президента, – сказала Ора Дерви и в сопровождении хирурга направилась к корпусу, белевшему невдалеке.

– При лечении полумеры не нужны, – донеслась до скамейки последняя реплика Оры Дерви.

– Красива как богиня, – вздохнул один, когда Ора скрылась из виду.

– Как манекен, – уточнил второй.

Под началом Оры Дерви находилась огромная сеть медицинских учреждений страны. Но она питала слабость к одной клинике, расположенной в Скалистых горах. Ора Дерви часто навещала маленький клинический городок, помогала советами врачам, нередко и сама оперировала, если попадался особо трудный случай.

Клиника Святого Варфоломея была учреждением особого рода: здесь производилась замена пораженных недугом органов – сердца, легких, почек – чаще всего искусственными органами. Говоря короче – клиника Святого Варфоломея занималась киборгизацией.

По убеждению Оры Дерви, будущность человечества, если только она была, заключалась именно в киборгизации.

Говорили, что у Оры Дерви золотые руки. «Не руки, а киборгизированные рычаги», – добавляли злые языки.

Однажды на испытаниях разбилась военная машина. Весь экипаж, состоявший из шести человек, погиб. Когда вскрыли покореженную кабину, перед взором Оры Дерви предстала жуткая кровавая мешанина.

Ора Дерви сумела, как говорится, «по деталям» собрать погибших – правда, пришлось прибегнуть к вживлению искусственных органов.

После этого случая Ора Дерви получила благодарность военного ведомства, а враги киборгизации приутихли.

Ударил гонг, созывающий больных к обеду. Двое нехотя поднялись со скамейки.

– Третий раз вижу Ору Дерви, – сказал один, – и с каждым разом она кажется мне все красивее.

– А вам не кажется, что красота у нее какая-то слишком правильная, геометрическая, что ли, – возразил второй.

– Античная, – мечтательно произнес первый, носком сбрасывая с бетонной дороги камешек.

– Вы с чем здесь?

– Решил сменить сердце.

– Хорошее дело, – одобрил второй. – У меня есть знакомый, так он вообще считает, что чем чаще менять сердце, тем лучше.

– Почему?

– Организм молодеет, – пояснил второй. – Правда, по мнению моего знакомого, пересаживать следует обязательно женское сердце.

– Но где найдешь столько доноров?

– В том-то и дело! Кстати, у вас уже есть донор? – спросил второй.

– Мне донор не нужен. Я хочу поставить атомное сердце, – сказал второй.

Первый с уважением посмотрел на собеседника: атомное сердце по карману далеко не каждому.

– Похоже, вы влюбились в Ору Дерви, – угодливо улыбнулся первый, когда они подходили к прозрачному кубу столовой.

– Разве можно влюбиться в полуробота? – пожал плечами будущий обладатель атомного сердца.

– Вы однако, непоследовательны: ведь себе-то считаете возможным поставить искусственное сердце.

– Мужчина – другое дело, – пожал плечами второй. – И потом, я не уверен, что в моем возрасте можно влюбиться.

Первый внимательно посмотрел на собеседника. Лицо, на котором только опытный взгляд отыскал бы следы пластических операций, показалось ему не очень древним. Правда, сеть тончайших морщинок покрывала щеки и нос цвета мореного дуба. Кустистые брови выцвели, но были еще густы. Глаза… Глаза были старыми. Почему бы ему не сменить заодно и глаза? Говорят, сейчас научились делать фотоэлементы, совершенно неотличимые от человеческого глаза.

Первый снисходительно улыбнулся.

Походка его была твердой и уверенной.

– Вам, наверно, за сто? – спросил второй.

– За двести, – уточнил первый.

– О! Почтенный возраст. Наверно, вы не в первый раз меняете сердце?

– В четвертый, – буркнул первый.

Гуго Ленц волновался, подлетая к Скалистым горам. Когда показались белые кубики в долине и автопилот произнес: «Внизу по курсу – клиника Святого Варфоломея», – сердце Ленца учащенно забилось.

Он много был наслышан об Оре Дерви. Толки об этой выдающейся женщине были противоречивы.

Одни говорили, что Ора Дерви – фанатик киборгизации, что она хотела бы всех людей превратить в роботов с позитронным мозгом и механическими конечностями.

Другие, – что Ора Дерви и сама представляет собой не женщину, а робот. Разве иначе могла бы она столь искусно проводить фантастические по сложности операции?

Третьи говорили, что…