Читаем Заскар. полностью

Заскар.

Вскоре мы добрались до первых деревень Лахуля. Мы вступили на территорию, которая некогда была княжеством, где господствовала тибетская культура. Аннексированный англичанами и присоединенный ими к Индии, край давно растерял свои древние обычаи. В отличие от Заскара Лахуль покрыт богатой растительностью. Вначале мы встретили можжевельник, затем гигантские сосны. В полдень я разглядел вдали громадный мост из стали и бетона. Там проходило шоссе, которое через перевал Барадача ведет в Лех, центр Ладакха.

С этого моста начиналась цивилизация. К нам подошли четверо полицейских. Они сразу же заявили, что срок моей визы истек, и объявили, что я буду находиться под их надзором до того момента, пока они не препроводят меня в Кьеланг, расположенный километрах в тридцати отсюда. С Лобсангом и Нордрупом они обращались грубо, хотя те предъявили законные документы. Чтобы задобрить их, в конце концов пришлось отдать некоторую сумму денег в обмен на всученные нам просроченные билеты лотереи. Полицейские вымогали деньги у всех прохожих, в основном у неграмотных пастухов Чамбы, которые гнали к югу свои стада. Напуганные пастухи без звука платили деньги, получая взамен билеты все той же лотереи.

После первого контакта с цивилизацией состоялся второй — у палатки с грохотом остановился грузовик. Нордруп и Лобсанг отправились пристраивать лошадей. Мы договорились, что по дороге я захвачу своих друзей и посажу в грузовик, который повезет меня в полицейский участок Кьеланга. Но шофер не скрывал своего презрения к монахам-ламаистам и отказался брать их. Нордруп успел незамеченным вскочить в кузов, а Лобсангу я крикнул, чтобы он приехал утром на автобусе. Наше крохотное сообщество, проделавшее столь большое путешествие, на время распалось.

Районный комиссар продлил мне визу. Утром появился Лобсанг, и мы снова оказались вместе. В глазах окружающих наша троица выглядела чужестранцами, которые говорят на тибетском языке и разинув рты взирают на «чудеса» современной цивилизации. Околачивающимся недалеко от нас шоферам и торговцам, вероятно, казалось, что мы прибыли из какой-то дикой страны. Они не знали, что она — один из немногих уголков на Земле, где до второй половины XX века сохранилась своеобразная старинная культура, избежавшая западного влияния и ее напыщенных идеалов. Этот последний бастион в Гималаях, которому удалось сохранить во всей чистоте свою культурную и социальную систему, зовется Заскар. Сколько еще времени сможет Заскар оберегать свою уникальную культуру, традиции предков? На этот вопрос ответить трудно. Уже сейчас в Лахуле я видел школьников с монголоидными чертами лица, которые стояли в очереди за билетами в кинотеатр. А монастырь Кьеланга заметно опустел…

Лобсанг и Нордруп проводили меня до Манали в долине Кулу. Мы прибыли туда усталыми и запыленными. Утром, в пять часов, я сел в автобус, следующий в Дели. Друзья помогли мне погрузить багаж. Наше прощание было очень грустным.

Когда автобус тронулся, ко мне обернулся длинноволосый европеец и спросил, глядя на меня, как на невиданного зверя:

— Где вы провели отпуск?

— Я пересек Заскар, — ответил я по-тибетски.

Иллюстрации

Селение Пхуктал-Гомпа, как и многие деревни Заскара, расположено рядом с монастырем (гомпой).

Длинный плетеный висячий мост близ Занглы

Монастырский городок Карша приютился на пологом склоне высокой горы

На празднике в Сани. Женщина поправляет прическу подруги

Монастырь Сани — один из старейших архитектурных памятников Западных Гималаев. На переднем плане — два чхортена

Центральная равнина Заскара. Вид с монастыря Карша

Длина моста близ Занглы — 70 м

Тросы моста сплетены из ломких переплетенных веток