Три зеленые плазменные вспышки прошлись по корпусу «иглы» возле вражеского силуэта, а уже следующие расплескались по туловищу и ноге конька-горбунка. Его тряхнуло и стало бить в конвульсиях. Я добавил еще короткую очередь, основательно разворотившую бок врага. От руки с оружием бестолково дергающегося конька-горбунка вспорхнул еще один огонек побольше, опрокинув отдачей четырехлапое тело на палубу. По инерции я еще раз нажал спусковую панель винтовки и кинулся вдоль корпуса машины в надежде укрыться позади нее, выхватывая на ходу из кармана запасную батарею. Позади сильно грохнуло, мое тело подхватило взрывной волной, и тут же послышался противный звук шлепков с треском, характерный для разрываемой ткани и плотью. Наверное, все это я смог услышать и, самое главное — осознать, лишь накачавшись по самые уши стимуляторами.
Но всему приходит конец. Изображение резко свернулось в точку. Жесткая палуба приняла падающее тело в грязном оливковом комбинезоне, изрядно порванном практически во всех доступных местах. Десантная штурмовая винтовка поскакала наперегонки с десантным шлемом по палубе, а ослабевшая рука, наконец, выпустила запасную батарею.
— Она снова пришла в себя, — послышался мягкий голос рядом со мной, — с ней после этой переделки все как-то не так. Вот не повезло, так не повезло. Многие по паре контрактов успевают отработать и ни разу выстрела не услышать в прифронтовой полосе. А тут нападение на тыловую базу капитального ремонта кучкой диверсантов.
— Что они хотели-то? — спросил другой голос помоложе.
— Можно только догадываться. Угнали две «иглы», вывели из строя много аппаратуры и боевых единиц техники, — ответил первый голос, — Может, решили морально обновить свою штурмовую авиацию, может, просто диверсия. У фронтовой полосы все базы на готовности ноль, в крайнем случае, один. Просто так не подойдешь. А тут, в глубоком тылу, практически мирные порядки.
— Ушли? — спросил второй голос.
— Один сбили, второй ушел, — ответил первый, — это плохо, но операция очень серьезно готовилась. Диверсанты потеряли почти целый таблон пехоты при штурме и на отходе еще почти два звена штурмовиков, не считая половины транспортников. Чего там только не было: синтеты, боевые роботы, системы тяжелого огня, роботизированные машины поддержки…
— Ой, смотри, показатели уже на режим бодрствования вышли, — сказал молодой голос.
Оба голоса замолчали, послышались шорохи и тихое дыхание. Я совершенно не собирался «приходить в себя». Во-первых, и так стало ясно, что мой бредовый сон продолжается, а во-вторых, мне хотелось собраться с мыслями. Пару раз кого-то позвали по имени, не похоже, чтобы меня. Имя оказалось мягкое и певучее, похожее на «Луара», только с придыханием на первом слоге и растяжкой последнего.
— Не отзывается, — огорчился молодой голос, — может, опять какие-то погружения или всплытия сознания с уровня на уровень? Говорят, так часто бывает после сканирования у этих из Содружества.
— Не говори ерунды, — перебил первый голос, — не уподобляйся детворе, пересказывая страшилки. Есть проблема с адаптацией к их почти живой технике, а вот при сканировании проблем не бывает совсем.
— Почему ее не поместили в капсулу регенерации наших союзников, она же проходила сканирование? — спросил молодой голос, — там бы уже давно все пришло в порядок.
— Не знаю, может, после нападения там занято все сильно пострадавшими, а может, из-за того, что она участвует в программе перестройки психики для внедрения модуля управления Содружества, — ответил старший голос. — И вообще, не знаю я, нужно медиков наших спрашивать.
— Да ну их, злые они сейчас и уставшие, — отступился молодой голос, — думаю, и так все будет хорошо, лучшее медицинское оборудование столичного мира все-таки.
Голоса еще что-то обсуждали и о чем-то спорили, убаюкивая меня. Сон пришел незаметно, накрыв мягким пологом забытья. Мне снилось, что я попал в тело забавного гуманоида, отдаленно похожего на прямоходящую кошку. Темно-желтая вперемежку с рыжей короткая шерсть накрывала все тело, кое-где выделяясь более темным, практически темно-коричневым окрасом. Руки: шесть пальцев и один рудиментарный чуть выше почти на сгибе кисти. Ноги: нормальное расположение коленок, длинная, как у кошек ступня, пальцы есть, посчитать не успел. Грудь, правда, малость впалая, что создает впечатление сутулости, зато есть длинный и гибкий хвост. В теле этого существа мне почему-то ощущалось легко и уютно, невзирая на то, что в нем я фактически не был человеком. Существо находилось в кругу друзей, если сказать правильно — подруг. С ним постоянно общались, о нем заботились. В первое время кормили «с ложечки», затем помогали ходить, постоянно поддерживали морально. Это оказался странный во всех отношениях сон.