Засланец

— Редко кто из них так уж легко и быстро оставляет опеку, — мысленно вздохнула Луара, — а за период опеки они могут стать несносным кошмаром. Из-за этого многие мои соотечественники не сильно жалуют это процесс. Ласьены часто становятся другими, попадая под опеку, пусть иногда это только чуть-чуть, но близкие чувствуют это.

— Ты уже попадала под опеку?

— Нет, — наполнила облегчением мое сознание Луара, — но о такой, как ты помощи, никто никогда не говорил. Ты как оказался у меня в сознании?

— Вопрос на миллион тугриков, — ответил я озадаченно, — я совершенно не в курсе этого. С другой стороны, не факт, что этот случай первый. Вот сама подумай, что могут подумать о человеке, если он скажет, что находится под опекой иномирянина в голове?

— Пожалуй, ты прав, — согласилась Луара, — а ты кто в своей жизни?

— В душе я — искатель приключений, местами черный археолог, хороший парень и надежный товарищ, — шутливо ответил я, — а по совместительству — штурман, страдиан третьей ступени и командир корабля дальней разведки.

— Ого! Да ты — серьезный рубильник, — удивилась Луара, — мне бы так. Я — техник подхвата, в общем, рабочие руки с необходимым минимумом ответственности и интеллектуальной инициативы. До недавнего времени у меня имелись надежды и даже некоторые перспективы пробиться наверх. Но без блока управления мне мало что светит, хотя, мои предки не знали этих блоков, да и новых союзников тоже.

— Правильно это называется «блок медицинского контроля и поддержки»? — уточнил я.

— Да, кажется, так он и называется у этих ребят из Содружества, — согласилась Луара, — а ты откуда слышал об этом?

— У тебя он в рабочем состоянии, нет повода для волнения, — ответил я.

— Не может у меня его быть, — некоторое сожаление резануло по моему разуму, — я пока так и не закончила подготовку к внедрению этого устройства. Медики говорили, что у нашего народа существуют какие-то трудности с этим, скорее всего от многоуровневой организации мозга или мышления и протекающих там процессов. Говорят, что это память предков постоянно активизирует разные части мозга и трудно зарезервировать участок под стороннее управление.

— Тебе, конечно, виднее, — согласился я, — я попробовал, пока ты была в отключке, БМКП сначала барахлил, но потом все пошло хорошо.

— Но как это может быть? — искренне удивилась Луара, — Стоп. Давай, проверим.

Она побежала в соседнюю со спальней комнату, больше всего походящую на рабочий кабинет. Какое-то время возилась там с вещами на низком столике, в тумбочках и на полу.

— Вот, нашла, — подняла она к лицу стандартный технический планшет КСС, — тут моя «история» подготовки к внедрению блока управления, она закрыта для чтения. Не хочешь взглянуть?

Я попробовал активировать планшет, но руки просто не слушались меня.

— Не могу, — сказал я, — дай мне контроль над телом.

— Я не знаю, как это сделать, — растерялась Луара.

— Я тоже не знаю. Постарайся расслабиться, уйти на второй план, помедитируй, в конце концов, — ответил я, шутливо добавив, — я не буду разглядывать твои интересные места.

— Вот еще, — вслух фыркнула Луара.

И все же она добросовестно пробовала впустить меня в контрольную комнату своего тела. Если честно, я бы сильно задумался, прежде чем дать кому-то доступ к своему собственному тельцу. Может, это потому, что у людей не имелось памяти предков, всплывать из глубин веков было просто некому. Наконец, мне удалось заполучить чуть ли насильно передаваемое мне тело. Я привычным движением активировал планшет. БМКП оповестил о начале работы легким покалыванием виска, как это происходило в моем родном теле. На планшете побежала строка на языке модус-стандарт Содружества. Надпись я спокойно разбирал, значит, мой симбиот расширения памяти работал. Я побаюкал блокнот на гравитационном поле — с трудом, но это тоже удалось. Ситуация показалась мне странной, с этим телом, по словам хозяйки, ничего не делали медики Содружества, откуда тогда взялись мои привычные способности? Может, внедрение симбиотов у человека разумного затрагивает больше деятельность мозга, а не перестройку организма? Что-то мне Светлана говорила о том, что для каждого носителя разума этот процесс уникален.

На планшете тем временем ползла информация активации «Страдиан-3, доступ уровень 6, проект 5442385-демо, доступ цивил-стандарт…» Дальше пошла информация о проекте, и я погасил активность планшета.

— Подожди! — взмолилась Луара, — там же обо мне!

— Ты читаешь на базовом языке содружества? — спросил я удивленно.

— Конечно, — с нетерпением отмахнулась Луара, — мы же осваиваем их технику, вся документация на этом языке описана. Немедленно верни информацию!

— Разве у тебя есть допуск? — с ухмылкой спросил я, — не могу же я допустить разглашение информации неуполномоченным лицам.

— Тогда выметайся! — с вредностью в мыслях скомандовала Луара, — сиди на подхвате.

— Сейчас, красавица, — усмехнулся я мысленно, — ты же не упрекнешь меня за то, что я буду неусыпно наблюдать за твоей жизнью?

— Только попробуй! — возмутилась она, — ну нахал-то, да как у тебя язык повернулся такое сказать!