Засланец

Первая интересующая нас точка маршрута правительственного корабля туррутов находилась от нас на расстоянии 20,6 МББ. Логика прыжков по маршруту древнего космолета лично мне показалась довольно простой: все точки располагались приблизительно на одинаковом расстоянии друг от друга. И, скорее всего, выходы из многомерности требовались для контроля состояния корабля, перевозившего столь важных шишек. Не совсем понятным показалось легкое гуляние маршрутных вешек относительно линии самого маршрута, но это могло быть сделано для элементарного удобства. Все точки маршрута располагались в пределах досягаемости небольших планетных систем.

Расстояние прыжка хоть и впечатляло, но совершенно не пугало, как это случилось при моем первом погружении в многомерность. С тех пор утекло много водорода, гелия и разного космического мусора. Сейчас расклад выходил предельно простым: либо короткий прыжок с глубоким погружением и неотлучным пребыванием в кресле, либо долгое путешествие по неглубоким слоям многомерности с моей полной свободой в пределах нашего корабля. И я как раз терзал себя выбором типа предстоящего путешествия. Случись все это сразу по приходу «Ботаника», да после долгой разлуки, я бы без раздумий выбрал долгое путешествие, но в тот момент мне хотелось больше смены обстановки, нежели распитий пива с Санычем. И все же победила свобода. Дав всем сигнал готовности к переходу, я полез в многомерность. Прокладка перехода на грани устойчивого контроля Светланой дала тринадцать дней. Имелся шанс сократить пытку однообразием до одиннадцати дней, но на пути встретилось несколько заковыристо сложных участков.

— Светик, — позвал я, — справишься?

— Уверенности нет, — ответила супруга, — с курса не свалюсь, но погрешность при выходе может случиться безобразной.

Почесав репу, пересмотрел наш путь. Снова не угадал. Район параганских владений оказался на редкость богат мелкими и крупными аномалиями многомерности. Похоже, давало о себе знать расположение в окрестностях спасательной базы предтечей под присмотром Мадам-стража, с которой я уже успел отметиться в достаточно близких знакомствах. Хотя я бы не стал исключать и тот вариант, что спасательную базу не построили именно по причине наличия этих самых аномалий.

Окольно пробежала мысль об организации близкого знакомства Мадам-стража с моей Светланой. Тут же запинав мысленную негодницу до полусмерти, я выкинул ее из головы, а широте своей натуры предложил прогуляться в места обоим нам хорошо известные. При любом развитии событий ничего полезного для нас я так и не спрогнозировал. После недолгого осмысления я пришел к выводу, что попытка легкой добычи информации Светланой имела чрезвычайно мало шансов на успех. А уход Светланы в астар я сразу же без обмана обозвал пушным зверем. Кроме всего этого маячил такой неслабый шанс повиснуть очередным экспонатом в паутине Мадам-стража, потому что я даже приблизительно не смог бы объяснить, как и чем она измеряет свои цветовые уровни развития. Опять же Саныч. Он даже в шутку голубого цвета не воспринимал, а более светлый ему явно не грозил.

Взвесив все «за» и «против», я так и не рассказал Светлане об этом приключении экипажа «Бурундука». С одной стороны меня до сих пор по сну посещали некоторые далеко не однозначные воспоминания, пережитые в «янтаре» базы, с другой — слишком уж шаткими казались наши шансы на спасение в случае неудачного стечения обстоятельств. Вольдовский-то боевой корабль так и не смог покинуть паутину, хотя по уровню развития стоял никак не ниже нашего «Ботаника». А уж энергоустановка его даже в сравнение не шла с нашей. Все-таки вражеская махина родилась полновесным боевым кораблем.

Удачной оказалась четвертая попытка. Уступив рекомендациям моей боевой подруги, я перекроил траекторию прыжка, убрав все насторожившие Светлану участки. Время прохождения увеличилось до шестнадцати с часами дней, но я получил твердое заверение супруги об успешном окончании такого перехода.

Под моим чутким, точнее даже было бы сказать «чувственным» руководством «Ботаник» очередной раз окунулся во враждебные просторы многомерности. И, спустя полчаса, потраченные на проверку обстановки, я освободился из кресла «мотать» очередной срок.

* * *

Безоговорочно выспавшись и вдоволь навалявшись в постели, я стал раздумывать о судьбе оставшихся пятнадцати дней полета. Нет, конечно, супруга могла их скрасить различными вариантами, но злоупотреблять в любом случае не хотелось. Я срочно нуждался в каком-нибудь умном занятии.

Перебрав по очереди, я отбросил: водку с Санычем, вино с Санычем, пиво с Санычем, а так же не вызывавшие после прогулки по Маятнику бои на симуляторе. По окончании этой процедуры в сухом остатке к моему удивлению не осталось совершенно ничего. В легком разочаровании мой взгляд скользнул по стене и уперся во вторую по значимости боевую подругу — наградную броню.

— О, Котенок, — обрадовался я, — а ведь тебя давно пора было бы подвергнуть тщательному технико-профилактическому действу. Сколько всего мы с тобой пережили, сказать-то боязно.