Засланец Божий 4 (СИ)

Трехметровый инфернал вышел из врат, и те беззвучно исчезли. А демон начал уменьшаться, а окружающий его тело огонь впитывался в кожу. Буквально через полминуты рядом со мной уселся, скрестив ноги, прямо на землю, высохшую за эти мгновения вместе с травой, обычного человеческого вида дед. С шикарной, с проседью, бороденью до пупа, мускулистый и загорелый в одной лишь набедренной повязке из кожи и ремней, но дед. Хорошо хоть под повязкой кожаные трусы оказались, поберег он нашу психику. Почти человеческого вида. Загнутые назад рога и перепончатые крылья за спиной все же выдавали его истинную суть. Хотя, ему б глаза завязать, да уши подвытянуть, и выйдет просто престарелый Иллидан… Да, даже не подумаешь, что перед тобой властелин преисподней.

Дедок же просто молча погрузил руки по локоть прямо в землю, и вытащил из невидимой сумки Неплохую такую удочку из цельного трехметрового отрезка бамбука. Следом за удочкой на свет появился раздвижной ящик, при откидывании крышки которого на свет появлялся целый ряд добавочных полочек со всевозможными снастями и наживками. Достав из ящика телескопические рогатки-колышки, он просто бросил их перед собой, и те сами разложились и воткнулись в землю. Немножко поводив по ящику рукой, задумчиво перебирая пальцами, дедок остановился на каких-то синих червячках длиной в полтора сантиметра, похожих на крашеных опарышей. Насадив три штуки на крючок, Лйутсфэуз закинул наживку и, закрепив снасти на колышках, вновь полез в ящик. Я все это время молча за ним наблюдал.

Дедок достал из недр ящика пузатую бутылку из черного матового стекла и два деревянных стаканчика. Молча разлив, он протянул мне один.

— Ну, чтоб клевало. — как в незабвенных особенностях национальных охоты и рыбалки, произнес демон и, чокнувшись со мной стаканчиком, опрокинул в себя его содержимое.

Я ухмыльнулся и, выдохнув, так же, залпом выпил угощение. В конце-концов, если бы демонюга желал мне смерти, он бы меня прикончил… Да блин, даже оживлять бы не стал!

По телу пронеслась волна дикого жара, словно я выпил жидкого полыхающего напалма. Сначала от горла вниз, до самых последних мозолей на пяточках, а потом так же обратно. В глазах резко посветлело, и я сделал резкий выдох. Из моего рта вырвался полутораметровый язык пламени, а ко мне вернулось нормальное зрение.

Дедок тем временем поерзал по земле своим старым адским задом, покачал головой и так же, как удочку с ящиком, вынул откуда-то из ниоткуда раскладной деревянно-тряпочный стул-шезлонг со спинкой. И уселся уже в него, устроившись поудобнее. И застыл, глядя на поплавок.

— Ну что, клюет? — спросил старый демон.

— Да че то не очень. — вздохнул я.

Поплавок дедовской удочки тем временем дернулся и поплыл в сторону камышей. Лйутсфэуз совершенно безо всякой магии нагнулся к удочке и по-простому, по-человечески, подсек и выудил из болотца жирного темно-золотистого карася в полторы ладони размером. Ловкими быстрыми движениями снял добычу с крючка и, не выпуская рыбину из руки, быстренько насадил очередной пучок червячков и вновь закинул снасть.

— А на что ловишь? — спросил дедок, извлекая из ящика небольшой складной ножичек и выпуская добыче потроха.

Я честно попытался вспомнить, но я был так задумчив в тот момент, что этот фрагмент памяти был мне просто недоступен. Хмыкнув, я достал из воды пустой крючок.

— Походу, на воздух. — развел я руками, опуская плечи и осматривая округу. Наживки рядом со мной тоже не наблюдалось.

Натиравший выпотрошенного карася солью и какими-то специями дедок расхохотался, но занятия своего не прервал.

— Бери гризонского опарыша, это вон те, синие личинки, на которых я ловлю. — кивнул в сторону ящика адский рыбак, насаживая тем временем рыбу на вынутую из недр этого снастехранилища железную шпажку.

Затем Лйутсфэуз, не вставая со своего кресла, провел рукой рядом с собой, поливая землю жидким огнем прямо из ладони. После чего положил насаженную на шампурок рыбину прямо на воздух над этим огнем и подсек следующую поклевку.

Я тоже принялся за рыбалку, отвлекшись от всего происходящего, вытаскивая карася за карасем и отдавая их адскому деду. Как тот умудрялся одновременно потрошить, мариновать, жарить и ловить рыбу, я откровенно недоумевал. Не иначе как магия. Или многотысячелетний опыт. Периодически дед подливал своего адского пойла, именуемого им самим «дыханием дракона» которое он сам гнал, настаивал и считал своей гордостью. Закусывали мы ароматной и сочной рыбкой, приготовленной по его фирменному рецепту. Даже мелкая из инвиза вышла спустя минут десять от появления демонюги. Ей Лйутсфэуз наливать не стал, критично оглядев ту с ног до головы и поставив диагноз, что она такого напитка не выдержит. Я же сотворил ей бутылку фанты. Та обиделась, но потом сказала спасибо и что вкусно. Через пару часов клев пошел на спад, и владыка начал собирать снасти.

— И к чему вообще был весь этот перфоманс? — усмехнувшись, спросил я демона. — Или ты часто вот так вообще рыбачишь?