Засланец Божий 4

— И судя по тому, что ты завел этот разговор, я всю свою ману слил на то, чтоб создать пару капель силы духа, а веселянка содержит именно эту астральную лабуду? — вкратце пересказал я эту лекцию.

— Именно. — кивнул тролль. — Причем, если ты сам сравнишь, то заметишь, что в весьма необычной форме. Это растение, оно словно… Возвращает силу духа в мир живых. Если шаманские грибы притягивают силу духа с тем, чтобы их яды вытягивали души живых в обитель духов, то это растение… Эта сила духа не стремится вернуться в астрал. Она не стремится превратиться обратно в ману или прану, но при этом она и не отравляет душу. Забавная трава…

— Так, кажется, я понял. — перебил я лекцию. — Чтобы создать эту траву в нормальных объемах и с нормальным качеством, надо влить в нее силу духа вместо маны, а ману потратить чисто на синтез материи!

С этими словами я достал анх из-за пазухи и, отрегенив немного маны, снова включил «Великое творение». Итак. Тянем из астрала силу духа и перекачиваем ее в руку. В здоровую, на всякий случай, а анх пока отложим, пока запас маны есть. Так же туда же, в этот же кулак — ману и концентрируемся на создании веселянки. Как любили говорить в Сочи в две тыщи четырнадцатом — быстрее, выше, сильнее! А также глубже и чаще, ага. Синтезировать уж, так давай позабористее! Давай, ульта, не жалей астральной энергии, замути покрепче и позабористей!

В кулаке почувствовалось шевеление, и пальцы разжались, не в силах сдерживать напор синтезируемой травы. Из кулака посыпались колючки размером с добрый жирный репей, правда, чуть более вытянутые в длину. И что самое прикольное — никаких больше ударов под дых! Вкупе с астральной энергией мана шла, как пиво по пищеводу тяжелым похмельным утречком! Прибежавший князь, зажавший в кулаке какую-то деревянную поварешку с толстой ручкой, в шоке уселся прямо на пороге. Ну как уселся — просто плюхнулся на задницу, когда ноги подкосились.

Когда на полу скопилась куча колючек с полметра высотой, я решил, что пока хватит. И решил провести еще один эксперимент. Дым, это же тоже вещество? Просто вещество, подвешенное в воздухе. А значит, дым я тоже могу синтезировать? По логике, могу. На практике — надо проверять. Я и проверил. Представив как можно детальнее веселяночный дым, я поддал мано-силодушную смесь в руку, зажатую в кулак. Между пальцами засочился дымок. Я усилил напор, и напор дыма так же усилился. В комнате затихли даже музыканты. Больше! Нужно больше дыма! Дымная вечеринка объявляется открытой! И фигня, что у дыма оттенок желтоватый. Я затянулся, сделав глубокий вдох этого дыма. Да, веселит, расслабляет, и накрывает, как веселянка. Значит, она! А цвет… Ну, так и я — не кальян! Возможно, будь я кальяном, и дым был бы белее!

В этот миг дым начал белеть. Во! Пошел процесс! Теперь я точно — кальян! Я посмотрел на свою руку, из которой шел дымок. Но вместо нее увидал только большой толстый шланг с массивным курительным наконечником. Я попробовал пошевелить рукой, и рука пошевелилась. Ну отлично, значит меня просто начало накрывать! Ха-хах-ха!

— Денис, ты это, ха-ха, горишь! — пытаясь сдерживать смех, сказал Леха.

— Да, я вообще горячий парень! — горделиво выпятил я грудь и похлопал себя по ней второй рукой.

Вторая рука тоже превратилась в шланг с насадкой, а грудь отозвалась стеклянным звоном. Я с удивлением наклонил голову посмотреть, че за хуйня, и мне показалось, что голова у меня необычно большая. Я прижал ко лбу шланг и почувствовал, что реально горю. Лоб был просто кипяток, словно внутри моего котелка бушевал огонь. Но при этом мне было даже не хорошо — мне было охренетительнищно! Я расслабил второй шланг и положил его на широкие поля железной шляпы.

— Я в прямом смысле. — хохотнул Леха, уже надышавшись испускаемого мною дыма. — А вообще, шикарная шляпа, ха-ха!

Стоп. Какая шляпа? Почему она железная? Сознание начало плыть, но я сосредоточился и создал небольшое зеркальце с ручкой, обвивая эту самую ручку правым шлангом, сняв его со шляпы. И посмотрелся в отражение. Из зеркала на меня смотрел огромный кальян с массивной тарелкой для щипцов, которую я принял за шляпу. На башке была огромная чаша из ананаса, размером с ведро, накрытая фольгой, а сверху — кучка горящих углей. Под полями шляпы на блестящей синей металлической поверхности сидели два огромных стеклянных глаза и улыбающийся безгубый рот, из которого тянулись слаааабенькие струйки дыма. Туловище мое превратилось в огромную синюю стеклянную колбу. Правда, жидкости там не было. Непорядок!

— Князь! — обратился я к икнувшему Славозвезду, или как там его. — Вели бочку вина прикатить! Будете кальян на вине тянуть! Ну, чего уставился? Пых-пых, мазафака!

Глава 22

Когда мне прикатили требуемую мною бочку вина, я просто-напросто сунул в нее руки-шланги и хер его знает как, но закачал себе через них в пузо-колбу винишко.