А вот Леха, как узнал, что ему дадут кувалдой помахать, даже как-то оживился, а его взгляд загорелся, словно игровому задроту показали диск с третьей халфой, или со вторым сталкером. Вообще, у каждого реакция была своя. Гарик задумчиво посмотрел на свои эльфийские ногти, усмехнулся и продолжил наворачивать синюю картошку, заедая ее мясом. Ши глубоко задумалась. Мелкая смотрела на свой мешок с кожаными заготовками и нервно барабанила пальцами по коленям. Увалия тоже о чем-то думала, склонив голову. Тролль… Тролль с упоением бухал сотворенное для него ведро вискаря и закусывал ведерком самоцветов, смачно и сочно ими похрустывая, словно сухариками. Аж самому захотелось. А Лиса с какой-то фанатичной страстью пялилась на Бумбахмолота, да так, что он аж на стуле нервно ерзал. Ну, видимо, дварф не отвертится теперь от того, чтобы помогать ей с поковкой.
Следующим этапом планирования было обсуждение, кому чего изготовить надо. Я пожал плечами и сказал, что у меня, пожалуй, кроме стрел, все остальное есть. Лук и так был из-под молота одного из присутствующих, и дварф даже сам признался, что не знает, чем его можно переплюнуть, тем более, что ему, чего уж скрывать, сам Велхенст и придал сил, чтобы сотворить его за столь короткий срок. Он же и согласился с тем, что стрелы, выкованные мною лично, да с благодатью бога-кузнеца, могут оказаться в паре с таким луком совершенно убойными. На мой вопрос, куда уж убойнее, вкупе с рассказом о битве с псоглавыми, тот лишь покачал головой и ухмыльнулся в бороду, не найдясь, что ответить.
Леха же сказал, что, так-то у него доспехи и оружие и так божественные, с личным Мардукоровским зачарованием, но вот оружие бы он с удовольствием сменил. Крутиться кровавым волчком на поле боя, конечно, эффективно, а порой еще и эффектно, весьма деморализующе действуя на противника. Но вот стиль битвы с боевым молотом ему больше подходит, как выяснилось. Да вот беда — уже меч спросил, а замену просить — наглости не хватает. А простые молоты по эффективности куда как не в пример слабее его божественного меча. На мое предложение перековать ему совесть в наглость, тот лишь сделал *рукалицо* и покачал головой.
А вот Шииран решила разорить местные запасы материалов по полной, заказав сразу и новый доспех, и новые клинки. Молодец, не держится за вещи. Клинки то, вампирические ее, и так из дварфийский кузниц, весьма недурные, да и доспех тоже от горных мастеров. Так нет, больше, как в тот раз, не ломается. Поняла вкус хороших шмоток.
Увалия решила, что ей нужны хорошие посох и диадема. Если уж сразу зачаровать не выйдет, то на заготовку с бафом от самого Велхенста в академии смогут помочь наложить весьма недурственные чары.
Скъяаррл сказал, что ему и как шаману заебись, а посох свой, кровью предков напоенный, он ни на что не променяет. И продолжил бухать, уже в паре с присоединившемся к нему Гариком. Эльфомордый ящер же просто показал кинжал, который я случайно создал у князя в гостях. Когда кузнецы посмотрели его свойства, у тех чуть челюсти на пол не попадали. Когда они узнали, как такая херня на свет вообще появилась, пара челюстей таки упала, вместе со своими владельцами. А после они на перебой начали выяснять, кому выпадет честь помогать Гартаилу перековать этот клинок так, чтобы баф с него не пропал, а сталь свои свойства улучшила.
Лиса молча достала свои отссасинские кинжалы и положила их на стол перед Бумбахмолотом. Тот посмотрел сперва на них, затем в светящиеся разными цветами глаза наемницы и так же молча, как она, кивнул, усмехаясь в бороду.
— А мне нужны живые доспехи мстителя. — запинаясь, сказала Миюффт, от чего даже тролль с драконом бухать прекратили, а в комнате повисла такая тишина, что даже было слышно, как в углу паук муху жрет. Хотя не, даже тот затих.
— Ты уверена? — первым нарушил тишину Енор. — Такой доспех с благословением Велхенста может убить своего носителя. Даже мы, его жрецы, не всегда можем предсказать, какой эффект получится в итоге.
— Уверена. — кивнула мелкая. — Я, как оказалось, прирожденная целительница, я смогу исцеляться быстрее, чем он будет меня опустошать.
— А можно небольшой гайд, че за доспехи такие, что у всех дар речи пропал? — вклинился я в разговор.