Засланец божий 5

Весь этот разговор происходил на ходу, поэтому я успевал любоваться и окружающими видами. А еще мы увидели, куда летела в своей ванне русалка. С высоты драконьего полета я, если честно, думал, что это огромный пруд. В общем-то, пруд это и был, километровый. Прилегающий к городской улице берег был отделан камнем, словно набережная, и под углом градусов в сорок пять уходил под воду. И эта набережная оказалась русалочьей парковкой. Штук тридцать ванн стояли на этом камне, на две трети погруженные в воду. На моих глазах в одну из этих ванн заплыл русал, ванна оторвалась от поверхности своей парковки и плавно полетела в город.

— Как думаешь, Лех, а рыбачить тут можно? — спросил я у своего спутника.

— Сомневаюсь. — усмехнулся воин. — Тебе бы понравилось, если бы кто-то закидывал тебе в дом удочку и вытягивал колбасу из холодильника?

— Если бы мне платили за это веселье, то почему бы и нет? — пожал я плечами, не отрывая взгляда от воды и пытаясь разглядеть местных обитателей. — Даже нацеплял бы особо неудачливым каких-нибудь сосисок.

— Все именно так и есть, щенок. — раздался рядом рычащий голос незнакомца.

Обернувшись на звук, я увидел рослого плечистого зверолюда в простом, но однозначно недешевом прикиде. Очевидно, какой-то хищник, возможно, что даже волк, только прямоходячий и с руками, да морда покороче, больше близкая к бульдожьей, нежели волчьей. Вместо куртки — два широких ремня из белой кожи, перекинутых через плечи и сшитых накрест, с кучей железных блестящих колец по краям, на которых были подвешены разные вещицы. Что-то напоминало наши блесны, что-то было незнакомо. Что-то было глиняными баночками, завязанными плотной тканью. В общем, этот кожаный крест явно был аналогом рыбацкого чемоданчика. Вместо штанов — сверкающая стальная ракушка, как у хоккеиста, подвязанная белыми кожаными ремнями. Ему бы в руки цеп, или булаву, был бы гнолл варкрафтовский.

Но в руках у чувака был странного вида спининг. То, что это спининг, было понятно по массивной катушке с ручкой, с нитью, похожей на капрон. А то, что странный… Так он длиной был всего метра полтора и скорее напоминал черенок от лопаты. Надо быть силачом, чтоб с таким удилищем далеко снасть забросить! Или кидать магией. Видимо, так оно и работало, потому что зверолюд прицепил к странной полупрозрачной приспособе на конце лески блесну и вставил эту хреновину в углубление на конце удочки. И выстрелил ею в сторону водоема метров на двести.

— Лех, а щенок должно быть обидным, или уважительным? — тихонько уточнил я у своего гугла.

— Это аналог обращения «молодой человек» у кордлов. — тоже тихо ответил Леха. — Нейтральное обращение к существам младшего возраста. Слово «человек» в их языке ругательное, это как в Соединенных Штатах назвать негра нигером, только хуже.

— Да, и очень трудно к этому привыкнуть, выезжая за пределы своей родины. — вздохнул кордл, обладавший, видимо не только звериным видом, но еще и слухом. — Прошу прощения, если в вашем наречии «щенок» звучит обидно.

В это время зверолюд закончил наматывать леску обратно на катушку и, вытянув пустую снасть, совершил повторный заброс.

— Через дорогу, вон в той берлоге. — кордл кивнул на невысокий каменный домик с небольшими оконцами. — Там можно купить абонемент на рыбалку в русалочьем пруду. За двойную цену можно купить беспройгрышный билет. Если за купленное время ты ничего не выловишь, русалки тебе магией добычу приманят.

— А могут так же магией, получается, и отогнать твою добычу? — уточнил я весьма сомнительный момент.

— Да пусть только попробуют! — сделал веселую собачью морду и слегка высунул язык зверолюд. — Им же тогда всем городом в пруд насрут! О, что-то цепанулось!

Немного повозившись, кордл выудил рыбину, похожую на колючий гибрид налима и окуня темного цвета с бардовыми плавниками. Зверолюд достал из-за спины какой-то необычный цилиндр, похожий на тубус, чего-то крутанул, чего-то нажал, и цилиндр превратился во вместительный садок из такой же капроновой нити, что и леска, куда и была перемещена рыбины. Размотав отцепленную от кожаного креста веревочку из все того же капроноподобного материала с двумя карабинчиками, он прицепил веревочку одним концом к себе, а другим — к садку, и закинул его в пруд.

— А что это за материал такой, из которого леска сделана? — поинтересовался я у рыбака.

— Паутина лексирского гигантского паука! — довольно ответил кордл. — Не промокает, по прочности превосходит даже мифриловую нить, и при этом никакой магии! Кстати, в той же берлоге можно взять напрокат.

— Что ж, удачной рыбалки. — пожелал я удачи рыбаку и пошел дальше.

— А я уж думал, что ты сейчас к нему присоединишься. — усмехнулся Леха, когда мы отошли от пруда.

— Да ну. — отмахнулся я. — Рыбалку в компании с владыкой инферналов уже никому не переплюнуть.

В этот момент наш разговор был прерван звуками падающих деревяшек, исходивших от огромного раскидистого дуба, шириной ствола скорее напоминавшим приплюснутый и растянутый баобаб и стоявшего на просторной полянке между домами, через дорогу от пруда.