«Засланные казачки». Самозванцы из будущего

– Нельзя, – согласился чекист и хищно улыбнулся. – Сегодня посыльный из Иркутска был, приказы привез. Я его обратно с донесением отправил, и про офицеров этих отписал, и про их ядовитое оружие. Да, у меня для тебя приятная новость, а раз командир полка в Шимках, то я сам ее тебе скажу. Комбриг Грязнов приказ подписал – так что принимай свой взвод полностью, как командир – хватит тебе в помощниках ходить. И еще одна новость для тебя – списки представленных к ордену Боевого Красного Знамени от нашей дивизии Москва утвердила, отправив телеграфом согласие. Так что с тебя причитается, товарищ Ермолаев.

– Служу трудовому народу! – громким голосом отчеканил бывший помкомвзвода. Его лицо осветилось самой радостной улыбкой – много ли для счастья нужно бойцу Рабоче-Крестьянской Красной Армии…

Часть вторая. «Тункинский волк» (апрель 1920 года)

Глава первая. Александр Пасюк

– Укладывай давай их благородие, да сена хорошо под бок подоткни! А то всего растрясет, а он ить раненый!

Знакомый голос уверенно распоряжался во дворе, пока Александра укладывали в кошевку. Он давно прекратил изображать из себя безвольное тело, ходил, правда, сильно прихрамывая, и время от времени притворно, но негромко постанывал – впрочем, снующие по двору красноармейцы не обращали на это ни малейшего внимания.

Его не стали связывать по рукам и ногам, но в кошевку, запряженную парой сытых коней, рядышком с ним завалились двое охранявших угрюмых мужиков, как он давно понял из подслушанных разговоров, особо проверенных вертухаев из комендантского взвода, еще один красноармеец сел на облучок, разобрав вожжи.

С таким же бдительным и сильным конвоем отправили на другой кошевке и Артемова, которого тоже не стали связывать. И вроде не арестантом повезли, а чуть ли не дорогим гостем. Вчера с допроса парня принесли никакого, вот только не избитого, а пьяного до омерзения, и сегодня Родион жалобно стонал с жуткого похмелья.

Пятеро отборных бойцов сели верхами, при шашках и винтовках. Следом за ними в авангарде отправились двое саней, набитых под завязку пожилыми солдатами в замызганных шинельках без цветных «разговоров» и куцых папахах, бородатых, степенных сибиряков, с грязными и усталыми от службы лицами. Эти мобилизованные крестьяне, служившие в местном караульном батальоне, явно тяготились выпавшей на их долю военной службой в казачьей долине.

«Крепко нас зауважали!»

Пасюк был ошеломлен тем, что их сопровождали две дюжины охранения. Но тут же отогнал эту мысль – он нисколечко не обольщался насчет своих воинских талантов, которых у него отродясь не было, за исключением стрельбы, понятное дело – все же полтора десятка лет работы егерем в заказнике чего-то стоили.

Но тут было совсем иное – не их опасались с Артемовым, а тех, кто мог встретиться по дороге, и, судя по ненавистным взглядам, что кидали бойцы комендантского взвода на лампасы и бекешу, и тем боязливо-уважительным взорам степенных бородачей караульщиков, дело могло идти только о шубинских казаках.

И еще одно понял Пасюк – сейчас на дворе стоит конец марта тысяча девятьсот двадцатого года, ибо отчетливо слышал, как пару раз судачили между собою красные бойцы о расстрелянном месяц назад в Иркутске адмирале Колчаке.

Но сильнее всего беспокоило Пасюка их с Артемовым будущее. Он понимал, что местный чекист принял их за каких-то важных шпионов да еще вооруженных неизвестным оружием – благо в Шимках эти идиоты вздумали проверить газовый револьвер в комнате, а с «черемухой» такие эксперименты проводить не рекомендуется.

«Отконвоируют меня с Артемовым в Иркутск, в местное ВЧК, тут все ясно. А там все, полный капец настанет. Запытают, как кулаки Павлика Морозова, наизнанку вывернут. Это местные чекисты в гуманизм играют, а те такой дуростью задаваться не будут!»

А потому остается для них двоих только один спасительный вариант – сбежать по дороге, что под такой охраной и с его повреждениями организма практически исключено.

«Вернее, есть еще один вариант, – мысленно усмехнулся Александр, – и на него стоит питать надежду. Если казаки нападут на конвой по дороге. Тогда мы будем спасены!»

– Мало ли что, – тихо прошептал Пасюк и прикрыл глаза…

Родион Артемов

«Господи, это что ж такое деется!»

По лицу Родиона текли слезы – только сейчас он понял, куда их с Пасюком занесло. Те же горы, знакомые ему по приезде в Аршан, совсем не изменились, все так же вытянувшись цепью. Для них и столетия как минуты, имя им – вечность.

Тунку, старинную казачью станицу, он узнал сразу – еще каких-то несколько дней назад, в той жизни… И в церковь, мимо которой сейчас проезжали сани, заходил. Вот только это была в этой реальности действительно станица, а не то село, которое он видел тогда, раньше, вернее, намного позже, отдаленный сейчас от нее чуть ли не целым прошедшим веком.

Солнышко пригревало, с крыш капала вода, весело щебетали птички и мычали коровы. Весна пришла в горы, пусть только днем, но пришла, хотя все в округе было пока заткано снежным покрывалом.