Засланный казачок

Слон был доволен. Очень доволен. Под глазом, сменив цвет на желтый, красуется фингал. Который наряду с рукой в повязке, слегка подзажившими царапинами на лице и рукоятью пистолета, выглядывающей из-под полы расстегнутого кожана, придавал ему мужественный, можно даже прямо сказать, геройский вид. Его только что, попрощавшись предварительно с Нестеровым и Мышкой, крепко поцеловала в губы сама командированная.

— Семенова, ты… лучшая девушка в мире! — расчувствовавшись, сказал Мажонас. — Давно хотел тебя спросить, да все как-то недосуг было… А что это ты все время шарики в правой руке крутишь?..

Семенова улыбнулась, но не как стюардесса, а по-другому:

— Это мне врач прописал, Римас. Я люблю на мотоцикле носиться, ну и однажды неудачно приземлилась… теперь вот кисть руки приходится массировать…

— Так у тебя что, Семенова, и мотоцикл свой имеется?

Девушка, махнув ему рукой — а заодно и всем присутствующим, — с трапа, крикнула:

— Приезжай в гости, Римас, будем вместе кататься…

Дольше остальных на взлетном поле задержались Михаил Гуревич и руководитель деловой разведки компании "Росфармаком" Сергей Александрович.

— Господин Нестеров, — пожимая ему руку на прощание, сказал Гуревич-младший. — Помимо благодарности и всего прочего, я еще кое-что вам хочу сказать.

— Я вас слушаю, Михаил Аркадьевич.

— Вам ведь здесь, как я понял, приходится довольно непросто, — глядя на Стаса, негромко сказал Гуревич. — А может, вам стоит подумать над тем, чтобы перебраться к нам, в Москву? Мы все устроим: и со сменой гражданства, и фирму под вас откроем соответствующего профиля, и обеспечим вас прибыльными договорами…

— Благодарю, Михаил Аркадьевич, — учтиво сказал Нестеров. — Но я здесь родился, у меня здесь друзья, и я буду жить здесь дальше.

…Когда в небо взмыл "Гольфстрим", все еще сеялся нудный дождик; но на душе у Стаса в этот момент отчего-то было ясно и тепло. Она, душа, была, как небо в июне после короткой и яростной грозы.