Засланцы

– Куда вы на Новый год?

– Как всегда, лицом в салат.

Этот анекдот почему-то мелькнул в моей голове именно тогда, когда тарелка встретилась с его лицом. Нас вовремя разняли, а то бы он меня, наверное, покалечил. Он был вдвое больше меня.

Мы шли по Останкинскому телецентру. Навстречу мой знакомый, популярнейший артист. Он тут же полез к нам целоваться. Начал, естественно, с Галки. Она его никогда не видела, и он её тоже.

Ну, и что же делать, драться со всеми?

В Париже к ней никто не приставал. Все вели себя прилично. Кроме одного богатого, наверное, шейха.

Мы с ним случайно оказались рядом в лобби отеля.

После непродолжительной беседы его переводчик предложил мне двести пятьдесят тысяч долларов за мою Галку.

Когда я отказался, переводчик сказал, что это шутка. Мы вместе посмеялись, причём я смеялся не от души. Невесело.

Я сказал переводчику, что моя девушка стоит значительно дороже. Шутить так шутить.

– Сколько? – сказал переводчик.

– Она бесценна, – сказал я.

– Всё имеет цену, – ответил он.

– И сколько сейчас стоит «Джоконда»?

Переводчик засмеялся и сказал, что «Джоконда» его шейху ни к чему.

После этого случая я всё время подтрунивал над Галкой:

– Мог разбогатеть.

.

Она тоже в шутку говорила:

– Ты ещё будешь жалеть, что не продал меня.

– Да, – сказал я, – надо было поторговаться.

Говорят, что мужья очень красивых женщин сильно комплексуют и порой изменяют им со страшненькими.

Не знаю, может, поэтому, но на обратном пути из Парижа, в самолете, когда стюардесса, кстати совсем не страшненькая, стала заигрывать со мной, я ответил тем же.

И мы даже прикоснулись друг к другу щеками.

Кто бы мог подумать, что за нами следят?

Уже в аэропорту Галка сказала мне, что к ней подошёл какой-то мужчина из самолёта и предложил отвезти её домой.

Когда она отказалась, мужчина сказал:

– Зря вы с ним связались. Я видел, как он целовался со стюардессой.

Она смотрела мне прямо в глаза, пытаясь поймать на лжи.

– Нет, не целовался, – сказал я, – разговаривать – разговаривал, а поцелуев не было.

Думаю, Галка не поверила.

А я потом, поругавшись в очередной раз с Галкой и будучи не в силах её в чём-то переубедить, с этой стюардессой встретился. Не знаю зачем. Я просто не выдержал нашей борьбы самолюбий.

Она, Галка, развернулась и ушла. Такая вот совковая манера. Я знал, что я первый не выдержу и запрошу мира. Тогда-то я и поехал к стюардессе.

После чего у меня появилось чувство вины перед Галкой, и я со спокойной совестью позвонил ей. Мне казалось, что она не была злопамятной. Когда я звонил ей после ссоры, она сразу же начинала со мной говорить нормально.

В январе у меня случились гастроли за границей. Я звонил ей оттуда. Она рассказывала, что ходила на какой-то кастинг и даже прошла первый тур собеседования.

Было много претенденток на эту работу, и из двадцати девушек выбрали троих, в том числе и её.

Я рад был за Галку. Сама, без блата, без знакомств она куда-то пробилась.

Когда я вернулся, она меня ошарашила: оказывается, её позвали сопровождать какого-то олигарха на какой-то праздник. Ничего себе, работка!

– И ты пойдёшь?

– Но мне же там хорошо заплатят.

– Да ты соображаешь, что ты говоришь?! Какой, к черту, олигарх! Ты обо мне-то подумала?

– Ты мне не доверяешь? Ты разве не понимаешь, что ко мне в день пристают по десять человек, но я же ни с кем из них не встречаюсь.

– Может, тебе снова посмотреть фильм «Непристойное предложение», чтобы не объяснять, на что ты идёшь?

– Я всё равно пойду, и можешь не беспокоиться, я ни с кем не собираюсь встречаться в том непристойном смысле. Я уже обещала и не могу обмануть.

– Зачем ты обещала? Зачем ты вообще пошла в это дело, даже не посоветовавшись со мной?

– Я думала, ты обрадуешься. Это же моя работа, и я сама хоть чего-то, но добилась.

– Что это за работа? Если тебе не хватает денег, скажи, но ты не можешь ничего решать без меня.

– Могу, – сказала она и ушла.

Я в ту ночь так и не заснул.

По десять человек к ней пристают в день. Дело не в том, что красивая, есть и другие красивые. Но пристают не ко всем, а только к тем, кто хочет, чтобы приставали. Я же вижу, у кого есть интерес к окружающим, а к кому подойти невозможно. Нет сигналов. Видно, кому интересно, а кому все окружающие до лампочки.

Все хотят нравиться. Но не все об этом сигнализируют.

Прошло время. Вдруг она сказала, что мама её ходила к какому-то экстрасенсу, который ограждал её от сглаза. Мама часто лечилась у этого экстрасенса.

Я подобного лечения не одобрял, но этот экстрасенс маме помогал.

– Надеюсь, ты-то не ходишь?

– Нет, мне незачем.

К чему это я? Просто потом мне этот экстрасенс откликнулся. Но это потом.

А сейчас – мир, дружба и любовь. Куда-то испарилась работа с олигархом. И у нас снова было тихо.

Интересно, что когда всё нормально, то нет никаких страстей. Всё спокойно.

Я помню, удивлялся, прочитав интервью Каверина, где он писал, что любит стерв. Проанализировав свои встречи, я понял, что тоже западаю на стерв.

А ещё мне запомнилось, как Андрею Битову, когда он был в Армении, какой-то его друг говорил: