Засранец Бэдд (ЛП)

— И да, и нет. Он не похитил меня. Он подошел и спросил, хотела бы я провести лето с ним. Я была четырнадцатилетней девчонкой, и все еще была зла на него за то, что он уехал, но все равно скучала по нему. И мне было интересно, неужели где-то там было гораздо лучше, нежели здесь, дома, со мной и мамой? Поэтому я согласилась. Он сказал мне собрать все, что поместится в рюкзак и оставить маме записку.

Зейн скривился.

— Но ты же этого не сделала, так ведь?

Я покачала головой.

— Сделала. Взяла с собой пару джинсов, нижнее белье, носки, футболки, засунула это все в рюкзак, набросила толстовку на себя и поехала с ним. Написала маме, что я проведу лето с отцом, что люблю ее и все в таком духе.

— Могу поспорить, что все прошло нехорошо.

Я засмеялась.

— О да. Мы успели проехать километров пятнадцать, прежде чем нас нагнали шесть патрульных с включенными сиренами и мигалками. Вся банда остановилась, из машин вышли полицейские с оружием наготове, будто бы меня похитили. Не самое нелепое предположение с их стороны, особенно учитывая, что им сказала мама.

— Что было дальше? Копы с байкерами не особо ладят, насколько я понимаю.

— Отец заставил меня поговорить с ними. Я рассказала, что я сама поехала с отцом, поэтому никто ничего не мог с этим поделать. Родители не разводились, никто не назначал график посещений, поэтому отец ничего не нарушил.

— То есть ты провела лето с байкерской бандой отца?

— Да. Если честно, это было великолепно. Полная свобода. Весь день катаешься на байке, а ночью отвисаешь с группой. Папа разрешал мне пить, но приглядывал за мной и запрещал самым молодым в банде крутиться вокруг меня. Если погода ночью была хорошая, мы могли остановиться, где захотим, поставить палатки, разжечь костер и разбить лагерь возле шоссе. Или мы могли заночевать в мотеле поблизости, если он был не слишком ужасный, но и не слишком дорогой.

— Звучит неплохо.

Я покачала головой.

— Это было великолепно. Он привез меня обратно за неделю до начала учебы. Подвез до дома, поцеловал в щеку и уехал не оборачиваясь. И я снова не получала от него никаких вестей до следующего лета. И угадай что?

— Ты провела еще одно лето на заднем сидении папиного Харлея?

Я выдохнула и кивнула.

— Да. Каждое лето было так, до тех пор, пока не пошла в армию.

— Как твоя мама отнеслась к этому?

Я криво ухмыльнулась.

— Не очень хорошо. В первый раз она наказала меня на целый месяц и не разговаривала со мной. Ни единого слова. Перестала будить меня по утрам, готовить завтраки, стирать мою одежду, готовить обеды в школу, отвозить меня в школу, давать мне карманные деньги.

— Черт, это жестоко. — Сказал Зейн, посмеиваясь.

— Когда тебе четырнадцать то да, это жестоко. — Возразила я.

Он поднял руки вверх.

— Эй, я серьезно. Он твой отец, а она, по сути, заставила тебя выбрать. То есть, да, ему стоило периодически слать тебе открытки или звонить, но он приехал. Он, так или иначе, твой отец и пытался быть в твоей жизни… по-своему. Ей не стоило заставлять тебя выбирать между ними.

Я неожиданно почувствовала облегчение от того, что он меня понял.

— Именно. Моя мама могла бы быть рекордсменкой по обидчивости. Она не может просто взять и простить. Знаешь, как парни любят шутить о своих девушках, что у нее есть схемы, графики и списки всего того, что они когда-либо сделали или сказали? Это моя мама. Она не простила отца и не сможет забыть то, что он сделал. Она не развелась с ним, не встречалась с ним после всего этого, не вызывала его в суд. Казалось бы, зачем ей это делать? О нем ничего не слышно девять месяцев в году, но каждый месяц он присылает конверт с кучей денег и никогда не забывает об этом. Если подумать, по всей видимости, он присылал ей несколько тысяч долларов за раз. А потом, каждые три месяца лета она была совершенно одна, могла делать все что захочет, никакого ребенка, не за кем следить и ухаживать. Практически все лето она проводила в одиночестве. При мне она ни с кем не встречалась, но подозреваю что это время, пока меня не было, она все же кого-то себе находила. А меня, меня она тоже все еще не простила. Для нее это было, как ты сказал, предательство. По ее словам, мне следовало бы вообще никогда не разговаривать с ним потому, что он бросил нас обеих. И да, я была зла на него из-за того что он так нас оставил. Все еще злюсь. Но он приехал тогда, захотел провести время со мной. Эти летние поездки были его подарком. Он позволял мне делать все, что я хотела, в пределах разумного. Отец научил меня пить, хуку справа, ездить на мотоцикле, как поменять колесо и масло. Мне удалось посмотреть страну с заднего сидения Харлея в компании моего отца и многих других замечательных людей. — Я остановилась, чтобы выпить пива, которое уже становилось теплым. — Мама не простила меня. Мы решили вести себя как ни в чем не бывало, но с того времени мне пришлось самой заботиться о себе. Она покупала продукты и платила за счета, но во всем остальном я была сама по себе. Когда мне было пятнадцать, я нашла работу и на заработанные деньги в семнадцать лет купила машину.

- А сейчас как?