Заставь меня любить (СИ)

— Сонечка родилась здоровой и любознательной. Она довольно рано пошла и начала говорить, — непроизвольно улыбаюсь я. — Дочка изучает английский и рисование. От второго она просто без ума. У ребенка есть абсолютно все, но несмотря на это я в некоторых играх ограничиваю ее, для того чтобы она не стала избалованной как многие другие дети…

Я прерываю свою речь, замечая пристальный взгляд Беркута, которым он окидывает мое тело и вырез на платье. Я моментально вспыхиваю. Влад замечает это, а его взгляд карих глаз темнеет с каждой секундой. В комнате резко становится слишком мало воздуха.

Мужчина в два счета оказывается рядом со мной, а его дыхание уже опаляет мои губы. Несмотря на всю сложность ситуации, обоюдное влечение невероятно сильное, а сопротивляться ему нет ни сил, ни желания.

— Я ненавижу тебя, Беркутов, — шепчу ему в губы, испытывая совершенно противоположные чувства.

— Я как-нибудь это переживу, — усмехается он. — Готовься, Мышонок, к переменам в своей жизни, — Влад отпускает меня также резко, как и хватает, после чего разворачивается и выходит из квартиры.

Глава 28. Есения

Проходит по меньшей мере минут пятнадцать прежде, чем я серьезно начинаю волноваться из-за отсутствия Влада. В незнакомом районе, вдали от знакомых мест, которые почти за две недели становятся родными, чувствую себя, мягко говоря, некомфортно. Я подхожу к окну, которое ведет во двор, и облегченно выдыхаю. Беркут сидит на лавочке, сцепив пальцы в замок и опустив голову.

По коже пробегают мурашки то ли от холода, то ли от стресса, и я обнимаю себя за плечи. Воспоминания о прошлом не дают мне покоя. Я была не права, когда не стала искать способ сообщить Владу о своей беременности. Ведь это и его ребенок, и он должен был узнать о дочке еще тогда. Но обида и боль — не лучшие спутники в любовных вопросах.

Я не представляю, что сейчас чувствует Влад, и даже не хочу представлять. Просто вижу, как ему больно. Но мне страшно. Я боюсь потерять свою девочку, потому что не знаю, каким за шесть лет стал Влад. Если же за это время ничего не изменилось, то велика вероятность, что Беркутов переступит через всех, даже через мать собственного ребенка, для достижения своей цели. И я очень надеюсь, что его целью не станет безудержное желание отобрать у меня ребенка.

Мужчина по-прежнему сидит на скамейке, не двигаясь. И за то время, что нам удается побыть наедине со своими мыслями, в мою голову приходит следующее. Вражда с Беркутом ни к чему хорошему не приведет, остается только найти компромисс и показать, что я не против него. Ведь, в самом деле, правда рано или поздно должна была выплыть наружу, и, честно говоря, я сама должна была найти способ связаться с Владом, несмотря на последнюю нашу с ним встречу. Это ребенок. И отец имеет право знать. Здравый смысл наконец-то торжествует, а все потому, что я всего лишь поставила себя на место Влада.

Собираюсь с мыслями и выхожу из квартиры, хватая с комода небольшую связку ключей. Закрываю дверь на один замок, после чего делаю глубокий вдох перед разговором с Беркутовым.

— Влад, — тихо зову я, но мужчина не откликается. Я повторяю громче. — Влад.

Мужчина медленно поднимает голову, а в его глазах я читаю к себе только ненависть. Мне становится не по себе. Таким я Беркута еще никогда не видела. Ни раньше, не сейчас. Он молчит, испепеляя меня тяжелым взглядом, а я продолжаю пялится на него в ожидании, когда же наигранное спокойствие пошатнется.

— Влад, — начинаю я, надеясь, что мои слова хоть немного смогут пробить нервное напряжение между нами. — Я хочу сказать, что мне действительно жаль, что о Соне ты узнал при таких обстоятельствах и спустя столько времени.

— С его такие перемены? — мужчина в удивлении выгибает бровь, будто не верит собственным ушам. Но в этот момент я говорю искренне, понимая его чувства. Ведь он не отказывался от ребенка, он просто не знал о дочке.

— К счастью, ты дал мне время все обдумать, прежде чем мы в очередной раз совершили бы глупость. Я… — замолкаю, подбирая нужные слова, — просто поставила себя на твое место. Как бы ни складывались наши отношения в прошлом, все же нужно было каким-нибудь образом сообщить тебе о беременности.

— Я обидел тебя, — отрывисто произносит он. — И поплатился за это.

После его слов будто рушится огромная стена, возведенная нами двумя в прошлом. Мы срываем маски друг с друга, сами того не замечая. Я признаю свою вину, он выдавливает из себя похожее признание. На душе становится легче.

Присаживаюсь на скамейку рядом с ним и закрываю глаза, наслаждаясь весенним ветерком, который к ночи кажется не таким теплым, как днем. Меня бросает в дрожь, но я будто бы не замечаю, чувствуя в этот момент спокойствие и умиротворение.

— Мы должны были поговорить тогда, а не делать больно друг другу, Влад, — тихо говорю, не открывая глаза. Знаю, что мужчина смотрит на меня, но сейчас я не могу встретиться с ним взглядом. Слишком велик соблазн.