Заставь меня остановиться 2 (СИ)

На языке крутятся одни маты. Не знаю, как сдержался и не сказала ничего вслух, и не дал хорошего поджопника ушлепку в узеньких штанах. Дерьмодень. Очередной, сука, дерьмодень!

* * *

Долго смотрю на стрелку часов. Восемь вечера. Даже при загруженных дежурствах — в шесть я уже должен был закончить. Да о чем я вообще, если уже три часа по отделению шастает другой дежурный? А я как дебил выглядываю из кабинета в поисках Ани. Умом понимаю, что это реальная клиника, надо валить домой и налаживать контакт с дочерью, пока блондинистая сука не испортила мне дочь, но не могу. Не получается. Оправдываться за курносость и за что-либо другое — не собираюсь. Я вообще не понимаю, какого хрена здесь торчу. Я могу просто приехать рано утром, забрать Аню, если надо против ее воли, и просто уехать с ней в деревню. До вечера понедельника. Цебер будет только рада денек раздать за меня люлей и почувствовать себя главной. И вот прекрасная возможность уйти, купить этот долбаный «Захер», поговорить с Никой и утром приехать обратно. Так ведь нет же — гипнотизирую взглядом стрелку часов и жду. Правда, непонятно чего.

Понял окончательно, что с головой реальные проблемы, когда услышал в коридоре Анин смех. Смазливый точно рядом. Несколько минут и сам до конца не осознал, как оказался в сестринской. И вроде бы нет здесь ничего такого — люди пьют кофе. Однако, где-то там внутри противный голос говорит об обратном.

— Аня, подойди в мой кабинет. Сейчас же. Ты кое в чем сильно накосячила, — резко произношу я и выхожу из сестринской. Чувствую позади себя Анины шаги. Молча дохожу до кабинета и пропускаю ее вперед. — Знаешь, со мной такие игры не пройдут. Будь мне восемнадцать — да, возможно, меня бы это даже вставило, но сейчас уже — нет

— Какие игры?

— Ты дуру-то из себя не строй, когда не надо.

— В данном случае я из себя ее реально не строю, — усмехается. — Где я накосячила?

— Сначала Егор, теперь перед смазливым чмом жопой крутишь. Ты чего добиваешься?

— Я ни перед кем жопой, как вы выразились, не кручу.

— Да что ты говоришь?! Когда он вообще появился? Как давно ты его знаешь?

— С этого четверга. Мы с ним дежурим второй раз, а вообще я не обязана перед вами отчитываться. Я в отличие от вас свободный человек.

— Ну да, свободный человек сначала будет кувыркаться с моим братом, а потом крутить с медбратом. И ты мне здесь будешь говорить что-то про мой бр…

Договорить я тупо не успел, получив впервые в жизни звонкую, хлесткую пощечину. И сказать больше тоже ничего не смог. Не потому что не мог, просто уже было некому.

Глава 8

Ощущаю себя малолетней истеричкой, громко хлопнувшей дверью. Так громко, что у самого в ушах зазвенело.

— Привет. Я уж думала, что ты не придешь, — перевожу взгляд на расположившуюся на диване Леру. — Ника не дождалась и уже ушла к себе. Давай я разогрею тебе ужин, — ставит на столик бокал с недопитым вином и немедля наливает в другой виски. — Мы приготовили колдуны. Я сейчас их на сковороде обжарю, чтобы была корочка. Ты же их любишь с корочкой, — протягивает мне бокал, который я с радостью принимаю. Желание в очередной раз напиться берет надо мной верх, хоть я и понимаю, что это путь в никуда. Несмотря на то, что в генетический алкоголизм я не верю, мой отец начинал также, от того и чувство какое-то поганое на душе. Из-за чего он начал пить? Из-за дурного настроения, проблем… да кого я обманываю? Из— за бабы! — Я не хочу с тобой ссориться, Богдан. Прости меня за вчерашнее. Да, я переборщила с тем, что расположилась в твоей комнате. Извини. Сглупила. О чем ты сейчас думаешь? — вновь подала голос Лера, после небольшой паузы. Делаю глубокий глоток виски и перевожу взгляд на пока еще законную жену.

— Думаю о том, что женщины — зло.

— Все настолько плохо? — как бы невзначай интересуется Лера, демонстрируя обворожительную улыбку.

— Шутка. Зло не имеет пола. Кстати, корочку любят все. А тот, кто говорит, что нет — брешет. Если ты думала, что приготовишь мне давно забытое блюдо, которое у меня было в почете в глубокой молодости, то ты просчиталась, — перевожу взгляд на бокал и залпом допиваю обжигающий горло виски. — И, кстати, время уже не детское. Шла бы ты… на хрен.

— Ты совсем, что ли, головой двинулся?!

— Да, но не совсем. У меня нет настроения делать вид, что ты мне нравишься. Вон из моего дома. И хватит трахать мозг моей дочери, я последний раз тебе повторяю.

— Со мной так не разговаривают, Богдан. И это наша дочь, а не твоя, — сквозь зубы цедит Лера.

— Да мне по хер, как с тобой не разговаривают. Ты в моем доме, как хочу, так и говорю, — ставлю бокал на столик. — Ты зря здесь ошиваешься. В моем доме и со мной тебя ничего не ждет. И не лезь к Ане. Вообще не смей с ней разговаривать. Через пять минут тебя здесь быть не должно. Не заставляй меня быть еще хуже, чем я есть.

— Дурак ты, Лукьянов. Умный, но дурак, — слышу вдогонку, как только ступаю на ступеньку. — Я тебя все равно люблю.