Заставь меня остановиться

А вот дальше, кто бы мог подумать, начался мой персональный ад без Лукьянова. Девочка на побегушках, на которую льется все, что попалось. На отделение я вернулась выжитая как лимон, с прооперированной старушкой. И, несмотря на то, что Лукьянов расслабился после проверки, со мной он вел себя как полная скотина, припомнив не единожды мой пирог.

— А Егор? Где он? У него выключен мобильник. Он тоже слег из-за пирога?

— А Егор, дорогая моя, слег от ваших ночных купаний.

— Ну да, ну да, я и тут виновата. На этом все, могу идти? — разражено бросаю я.

— Можешь.

— Только знаете что, может я буду как попка попугай в ваших глазах, но повторюсь, я вас не травила, — очередной раз повторяю я, схватившись за ручку двери. — Тот пирог я готовила для родителей и знать не знала, что мне придется отдать его вам. Это была случайность, в которой обвинять меня — по меньшей мере некорректно, — обиженно произношу я.

— Это была шутка.

— В смысле?

— В прямом. Мне хотелось, чтобы ты переживала ночью, а утром увидеть на твоем лице панику, ну и извинения. Но ты на это неспособна. Закроем тему. Можешь идти домой.

— Вы сейчас серьезно?! — возмущенно бросаю я.

— Да. Пирог был охренеть какой вкусный. Ты не ценишь честность в мужчинах?

— Я ценю в мужчинах нормальность!

— Ну, тогда удачи тебе в поисках нормальных мужчин. До завтра, Аня, — с нажимом добавляет он, явно выгоняя меня из своего кабинета. Урод. Сволочь! И вот из-за этой скотины я не спала всю ночь?! Ну погоди, подсуну я тебе магнезию в чай. Козел!

* * *

Быстро снимаю в сестринской испачканные кровью брюки и застирываю их водой. Обидно, черт возьми, и вовсе не за брюки. Ну какая же сволочь.

— Вера Геннадьевна, где документы со в…, — резко поворачиваюсь на знакомый голос. Урод! Стоит и, не стесняясь, пялится на меня.

— Чо вылупились?! Выйдите отсюда немедленно! Не видите, что я переодеваюсь?!

— А ты ничего не перепутала, деточка? Тебя со взрослыми не учили разговаривать соответственно?

— Я вам не деточка. И кто бы тут мне говорил про манеры. Человек, который хватает за руки, с силой заводит в душ, всячески унижает и строчит гневные смс, называя меня курносой ондатрой? Вы мне никто, чтобы со мной так себя вести. Рабочий день, равно как и моя практика на сегодня закончились. Я не обязана вести себя сейчас с вами так, как этого хотите вы. В данный момент вы для меня уже не заведующий и не преподаватель, а мужик, без спроса зашедший в сестринскую и пялящийся на мои трусы. В Америке вас бы уже давно посадили за такое обращение.

— Боже мой, как все серьезно. Мне следует бояться американских спецслужб? — демонстративно прикладывает руку к груди.

— Бойтесь. Только не их, а жизнь. Она иногда преподносит разные сюрпризы. Сегодня я униженная вашим враньем по причине вашего самодурства, а через недельку другую вы окажетесь на коленях.

— Ох, даже так. Я уже боюсь.

— Бойтесь, — зло повторяю я, надевая брюки. Хватаю вещи со стула и прохожу около Лукьянова, намеренно задевая его руку.

Сажусь в машину и застегиваю ремень безопасности. Все будет хорошо. У меня обязательно все будет хорошо. Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник.

16:54

«Я потерял мобильник на озере:) И внезапно слег с температурой. Только проснулся и нашел допотопный телефон. Ты как? Сильно мучал тебя с опросом?»

16:55

«Средне. Выздоравливай. Слушай, а ты не ел мой пирог?»

16:55

«Нет:) А вот Богдан умял почти весь. А после, судя по звукам, у него были долгие монологи с унитазом:) Если ты это специально, то ты рисковая»

Ну, капец! Это что получается, я его реально отравила, а сейчас он сделал вид, что ничего не было, дабы лишний раз меня позлить?! Офигеть!

Глава 18

Паркую машину в гараж и, перекрестившись, выхожу наружу. Четко решила, что скажу правду про ДТП и как можно скорее. Надо вернуть долг Лукьянову. Пусть папа посчитает меня блондинистой дурой, скрывшейся с места преступления, ну и по фиг. А вот про страховку, точнее куда я дела деньги, данные на нее, я так и не придумала достойный ответ. Украли и побоялась сказать правду? Ну, как вариант можно и так сказать. В принципе, проявив актерские способности, выкрутиться реально.

Все будет хорошо — дала себе четкую установку и уверенно нажала на ручку двери. Однако, чувство того, что все будет хорошо, улетучилось стоило мне попасть под папин взгляд. Чувство сейчас такое, что надвигается что-то большое. Что-то похожее на огромную задницу. Мамочки, а где мама?

— Ну, рассказывай, Анечка, что натворила? — черт возьми, откуда папа уже узнал о машине? Офигеть!

— А ты о чем сейчас? — шумно сглатываю, переводя взгляд на вошедших сестру и маму.

— О твоем уходе в монашки. Что за вид, доча? — улыбнувшись, произнес папа и тут же потянул ко мне руку, дабы обнять. Господи, пронесло.